Былины легенды в детском чтении. Былины и сказания славян

Они пытались усовершенствовать формы поэзии, создать своего рода словесную музыку и создать синтез красоты и религиозной правды. Интерес к далеким временам и местам, помимо их склонности к метафизическому и мистическому, характерен для многих русских символистов. Но с образованием группы «Мир искусства», группы молодых художников, возглавляемой искусствоведом и будущим импресарио Сергеем Дягилевым, «декаданс» должен также войти в мир искусства. В качестве своей художественной цели они провозгласили образ жизни современной жизни.

Не соблюдая официальную сторону академии, они организовывали поездки и выставки походы с их работами. Как ни странно, Академия была подготовлена ​​только в девяностые годы, чтобы уступить первоначальным требованиям Передвижников; в то время, когда популярность этого движения давно утихла. Система, которая разрешала всем учащимся только один предмет в окончательном экзамене, была отменена. Каждый студент теперь имел свободу выбора своего предмета для заключительного экзамена и, следовательно, имел больше времени для самостоятельной работы.

Некоторые из известных Передвижников, в том числе Илья Репин и Архип Куиндски, теперь были приглашены преподавать ученикам старшего класса в своих собственных студиях, и у студентов была возможность учиться у профессора по своему выбору. Эта реорганизация обещала превратить академию из школы, которая служила только для обучения в более гибкое и креативное учреждение, в котором талант каждого ученика был в равной степени продвинут.

Рерих едва мог представить себе глубокие последствия форм академии в своей работе, когда он штурмовал свои юридические курсы в художественные классы. Сначала он должен был пройти необходимые курсы рисования фигур, работы над гипсовыми моделями известных скульптур и живых моделей. Он изучал живопись с Павлом Чистяковым, который был всего лишь посредственным художником, но отличным учителем. Свои лекции читали целые поколения студентов, в том числе такие великие художники, как Репин, Василий Суриков, Валентин Шроу и Михаил Врубель.

Своим живым, популярным языком он смог передать самые узнаваемые принципы искусства. Однажды он остановился перед мольбертом Роберта и сказал: «Ну, это ужасно громоздко». Комментарий Чистякова был не без последствий. Рерих попробовал все, чтобы следовать совету Чишякова, но с самого начала его техника живописи была, вероятно, его самой большой слабостью.

В дополнение к курсам права и истории Рерих также вступил в контакт с литературным журналом в университете, но не как автор, а как иллюстратор. Он также публиковал иллюстрации в литературных или художественных журналах, таких как «Звезда» и «Всемогущая иллюзия». Эта работа пришла к нему как к источнику денег, а также к возможности получить опыт. Хотя он был поддержан его отцом, он не хотел принимать свои деньги, чтобы финансировать свои исследования в области искусства, поскольку Константин Рерих все еще не имел никакого отношения к исследованиям своего сына.

Рядом с иллюстрациями Николай нашел другие способы заработать деньги. Он принимал знаковые картины в некоторых церквях и писал статьи о художественных выставках для различных газет. Так же, как и во время его школьных дней, Николаю удалось создать свое время, чтобы он мог посещать все занятия и читать лекции и все еще мог работать. В своем рвении и серьезности он сильно отличался от своих одноклассников в Академии и Университете.

Один из них однажды сказал ему. «Ты знаешь, что ты совсем отличаешься от нас, сидишь дома, разговариваешь с чаем, разговариваешь, но ты всегда, похоже, работаешь и думаешь». Хотя Рерих в течение своего университетского времени поддерживал дружеские отношения, его природа оставалась тайной для многих его знакомых. У него был дружелюбный и гостеприимный вид, но он был очень сдержан. Некоторые интерпретировали эту замкнутость как высокомерие, другие - как чувство холода. Художник Степан Яремич, которого позже узнал Рерих, вероятно, лучше всего проанализировал его характер.

Он зарезервирован по своей природе; но не зарезервированы в смысле закрытия. Его сдержанность больше похожа на одинокое одиночество, выраженное в его необычном такте и чувствительности к другим людям и отношениям. При малейшем касании он снова закрывается. Это, вероятно, истинная аналогия. Хотя он такой же доверчивый и терпимый, как ребенок, он прячется в своей раковине, как только кто-то приближается к нему незнакомым образом, а затем он закончил с искренней откровенностью. Что остается от него - это обычные отношения, поверхностные и вежливые, но в то же время прохладные и глубоко безразличные.

Такое дистанцирование частично связано с выраженной уверенностью в себе и страхом потерять свой эмоциональный баланс, но прежде всего зрелой оценкой и нежеланием осквернять себя. Такие личности, как Рерих, редки и всегда стремятся к единству и святости своего мировоззрения, которое обычно уже развивается в раннем детстве.

Былины и сказания славян

Когда Рерих закончил курс живописи живых моделей, последствия реформ уже ощущались, и настал момент выбрать профессора, в студии которого он продолжил учебу до конца. Студию для исторической живописи следует возглавить из Репина, которая предназначена для пейзажной живописи Куиндского. Поскольку Рерих так интересовался историей и археологией, его, конечно, тянуло к жанру исторической живописи и решил представить себя в студии Репинов. Он взял некоторые из своих работ и показал их великому художнику.

К его радости Репин подумал, что ему будет приятно, что он сможет взять его в свою студию, но он также сказал ему, и это было очень к разочарованию Рериха, что класс уже был полностью занят. Из-за этой простой проблемы шансов - или это была судьба - Николая теперь привели в мастерскую Архипа Ивановича Куиндского. Много позже Рерих выразил свое влияние на то, что должен был иметь этот известный художник соблазнительных, меланхоличных пейзажей: «Архип Иванович стал не только рисовать моего учителя, но и в жизни».

Рерих сравнивал свои отношения между ним и Куиндси с святыми отношениями между мастером и учеником, или Гуру и Челой, как говорят на Востоке. Куиндси родился в бедной семье греческого происхождения и потерял родителей еще в детстве. Он научился рисовать, зарабатывал скудное техническое обслуживание как ретушь для фотографий и пытался пройти вступительные экзамены в Кунстакадемию, но не справился со своими усилиями. Он начал показывать свои работы на выставках Передвищников аудитории. Спрос на работы вскоре был настолько велик, что стал богатым.

Хотя он был в состоянии жить в избытке, он предпочел заработать деньги для своих учеников и, не упоминая его имя, заплатил школьные сборы, чтобы они не знали, кто их покровитель. Его доброжелательность была распространена и на животных, особенно на птиц. В его доме он создал дом для птиц и кошек. Через полдень его можно было найти на крыше. Всякий раз, когда в этот час стреляли пушки Петропавловской крепости, на ее крышу уселось облако птиц и упало на куски мяса, хлеба и зерна, которые он держал за них.

Этот человек, который никогда не сдавался, больше не спрашивал своих учеников. Он увлекался критикой, но никогда не подталкивал свой вкус к другим. После того, как он критиковал работу ученика, он обычно успокаивал свои слова жалобным комментарием: «Но каждый должен следовать своему мнению, или не будет развития в искусстве».

Студенты были вдохновлены его художественными видениями и взглядом на единство земли и моря, солнца и неба. Их поразили, и в летние месяцы они отправились во все уголки мира - в Грецию, в Крым, в Балтийское море, в Поляркрейс - и попытались найти красоту степных ландшафтов, восходов и морей на севере и юге в их картинах.

Рерих почувствовал глубокий отклик на художественные подходы Куиндского. «Картина должна иметь внутренность», - часто говорил профессор. Состав и техника изображения должны быть подчинены этой внутренней стороне. Не заполняйте пробелы на холсте деталями, которые не имеют никакого отношения к объекту изображения. Эти принципы оставались центральным руководством к его картине во время всей карьеры Рериха.

Хотя Рерих написал для пейзажной живописи в Куиндски, историческая живопись оставалась его первейшим интересом. В этом жанре он в основном находился под влиянием Виктора Васнецова. В то время как Суриков и Репин сосредоточились на представлении исторических событий из России века, тема Оснецова была не только старой или доисторической Россией, но «временем, когда богатыры из Билыны охраняли самые отдаленные границы Киевской Руси, когда воздух еще не был заполнен свинцовыми шарами, но пернатые стрелки пересекали их».

Его цель состояла не в том, чтобы воскресить повседневную жизнь этого времени, а в том, чтобы захватить его легенды и сказки. Как и другие исторические художники своего поколения, Ванецову было стыдно разбираться с деталями, даже в парчи одежды, которую носили принцессы Королевства подземного мира, и рисунки в книгах Богатыров.

Ранние картины Рериха напоминали о Васнецове в предмете и точную передачу деталей. Это изображение было высоко оценено прессой, и это было очень к удивлению Рериха, что коллекционер искусства даже приобрел его, когда это было показано на студенческой выставке в академии. Куратор музея академии в Рерихе поинтересовался ценой работы.

Тогда молодой художник застенчиво предложил цену в 80 рублей, и куратор улыбнулся и сказал: «Подумай, это уже продано». Исследования Рериха о его любимых предметах также отвезли его в Императорскую государственную библиотеку. Там он провел час за часом над Летопией и книги о жизни святых. Как директор художественного отдела библиотеки, Стасов был в восторге от посещений молодых художников, композиторов и писателей в его большом офисе.

Молодой Рерих, одетый в студенческую форму, сначала пришел в кабинет Стасова с эссе, которое он написал о важности современного искусства. Ему было любопытно мнение знаменитого ученого, вошел в комнату, представился и спросил Стэсоу вежливо, читает ли он свою рукопись. Стасов посмотрел на текст и начал разговор с Рерихом. Когда Николас собирался уйти, Стасов спросил его, сохранит ли он рукопись, и сможет ли Рерих вернуться к нему в ближайшее время.

Это было началом долгих и плодотворных, но иногда трудных отношений. Время от времени Рерих посещал Стасоу в своем кабинете, чтобы обсудить с ним этнографические подробности своих картин или даже принять участие в творчестве ученого. Стасов поддержал интерес своего молодого друга к древнерусской истории и был очень впечатлен его археологическими достижениями. Пока Рерих все еще учился в университете, он уже был членом Русского археологического общества и проводил временные лекции о результатах своих раскопок.