Смольный институт. Смольный институт благородных девиц

В 1764 году специальным указом Екатерины 2-ой в Санкт-Петербурге создано "Воспитательное общество благородных девиц", которое позже стало называться "Смольный институт благородных девиц". Цель этого учебного заведения, как говорилось в указе, "дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества".
Смольный институт стал закрытым учебным заведением для девушек из дворянских семей. Зачислялись туда девочки шести лет, выпускались восемнадцатилетние девушки. Закрытость учебного заведения была главным условием и главной идеей Бецкого, который вел речь о воспитании "новой породы" людей. В его представлении все выглядело действительно идеально: юные девушки полностью изолированы от влияния среды, семьи, улицы, за двенадцать лет обучения и воспитания они становятся взрослыми женщинами, свободными от пороков.Став матерями, выпускницы Смольного института воспитывают детей такими же, дети же передают все накопленное от матерей следующему поколению, и постепенно все члены общества станут добропорядочными людьми.
Первый прием воспитанниц был проведен в 1764 г. Но родителей, пожелавших определить своих дочерей в Воспитательное общество, оказалось совсем немного - новое в России всегда вызывало опасения и никто особо не спешил быть первым. Отпустить своих дочерей решились только не очень материально обеспеченные дворяне. Лишь через полгода вакансии были укомплектованы. В числе принятых было семь титулованных воспитанниц и много дочерей мелких чиновников и обедневших дворян, всего 60 девочек.

Портрет Ивана Ивановича Бецкого

Смольный институт и его воспитанницы.

Его закрытость контролировалась в первую очередь: родители могли посещать девочек только в определенные дни и только с разрешения руководства. В 1764 году в "Воспитательное общество" впервые приняли 60 девочек 5-6 лет. Обучение и воспитание шло "по возрастам" (по возрастным группам): вначале, когда обучение длилось 12 лет, было четыре возраста, потом, когда срок обучения уменьшился до 9 лет, стало три возраста.
Девочки каждой возрастной группы носили платья определенного цвета: самые младшие (5-7 лет) - кофейного цвета, поэтому их часто называли "кофейницами", 8 - 10 лет - голубые или синие, 11 - 13 лет - серые, старшие девочки ходили в белых платьях. Довольно строгим был и распорядок дня: подъем в 6 часов утра, потом уроки, потом немного времени для гуляния под присмотром приставленной для этого дамы. Девочек учили чтению, правописанию, языкам, основам математики, физики, химии. Кроме общеобразовательных предметов нужно было научиться и всему, что должны уметь добродетельные матери: шитью, вязанию, танцам, музыке, светскому обхождению.

Как воспитывали благородных девиц
Из воспоминаний Елизаветы Николаевны Водовозовой (урожденной Цевловской, по второму мужу - Семевской; 1844-1923) - выпускницы Смольного института:

Теперь даже трудно себе представить, какую спартанскую жизнь мы вели, как неприветна, неуютна была окружающая нас обстановка. Особенно тяжело было ложиться спать. Холод, всюду преследовавший нас и к которому с таким трудом привыкали "новенькие", более всего давал себя чувствовать, когда нам приходилось раздеваться, чтобы ложиться в кровать. В рубашке с воротом, до того вырезанным, что она нередко сползала с плеч и сваливалась вниз, без ночной кофточки, которая допускалась только в экстренных случаях и по требованию врача, еле прикрытые от наготы и дрожа от холода, мы бросались в постель. Две простыни и легкое байковое одеяло с вытертым от старости ворсом мало защищали от холода спальни, в которой зимой под утро было не более восьми градусов. Жидкий матрац из мочалы, истертый несколькими поколениями, в некоторых местах был так тонок, что железные прутья кровати причиняли боль, мешали уснуть и будили по ночам, когда приходилось повертываться с одного бока на другой.
Как только утром в шесть часов раздавался звонок, дежурные начинали бегать от кровати к кровати, стягивали одеяла с девочек и кричали: "Вставайте! торопитесь!"

Кроме раннего вставания и холода, воспитанниц удручал и голод, от которого они вечно страдали.

В завтрак нам давали маленький, тоненький ломтик черного хлеба, чуть-чуть смазанный маслом и посыпанный зеленым сыром,- этот крошечный бутерброд составлял первое кушанье. Иногда вместо зеленого сыра на хлебе лежал тонкий, как почтовый листик, кусок мяса, а на второе мы получали крошечную порцию молочной каши или макарон. Вот и весь завтрак. В обед - суп без говядины, на второе - небольшой кусочек поджаренной из супа говядины, на третье - драчена или пирожок с скромным вареньем из брусники, черники или клюквы. Эта пища, хотя и довольно редко дурного качества, была чрезвычайно малопитательна, потому что порции были до невероятности миниатюрны. Утром и вечером полагалась одна кружка чаю и половина французской булки. И в других институтах того времени, сколько мне приходилось слышать, тоже плохо кормили, но, по крайней мере, давали вволю черного хлеба, а у нас и этого не было: понятно, что воспитанницы жестоко страдали от голода. Посты же окончательно изводили нас: миниатюрные порции, получаемые нами тогда, были еще менее питательны. Завтрак в посту обыкновенно состоял из шести маленьких картофелин (или из трех средней величины) с постным маслом, а на второе давали размазню с тем же маслом или габер-суп {овсяный суп (от нем. Haber).}. В обед - суп с крупой, второе - отварная рыба, называемая у нас "мертвечиной", или три-четыре поджаренных корюшки, а на третье - крошечный постный пирожок с брусничным вареньем.

Институт стремился сделать из своих питомиц великих постниц. Мы постились не только в рождественский и великий посты, но каждую пятницу и среду. В это время воспитанницы чувствовали такой адский голод, что ложились спать со слезами, долго стонали и плакали в постелях, не будучи в состоянии уснуть от холода и мучительного голода. Этот голод в великом посту однажды довел до того, что более половины институток было отправлено в лазарет. Наш доктор заявил наконец, что у него нет мест для больных, и прямо говорил, что все это от недостаточности питания. Зашумели об этом и в городе. Наряжена была наконец комиссия из докторов, которые признали, что болезнь воспитанниц вызывается недостаточностью пищи и изнурительностью постов. И последние были сокращены: в великом посту стали поститься лишь в продолжение трех недель, а в рождественском - не более двух, но по средам и пятницам постничали по-прежнему.

Грубость и брань классных дам, под стать всему солдатскому строю нашей жизни, отличались полною непринужденностью. Наши дамы, кроме немки, говорившей с нами по-немецки, обращались к нам не иначе, как по-французски. Они, несомненно, знали много бранных французских слов, но почему-то не удовлетворялись ими и, когда принимались нас бранить, употребляли оба языка, предпочитая даже русский. Может быть, это происходило оттого, что выразительною русскою бранью они надеялись сильнее запечатлеть в наших сердцах свой чистый, поэтический образ! Как бы то ни было, но некоторые бранные слова они произносили не иначе, как по-французски, другие не иначе, как по-русски. Вот наиболее часто повторяемые русские выражения и слова из их лексикона: "вас выдерут, как Сидоровых коз", "негодница", "дурында-роговна", "колода", "дубина", "шлюха", "тварь", "остолопка"; из французских слов неизменно произносились: "brebis galeuse" (паршивая овца), "vile populace" (сволочь).

Единственным утешением и отдыхом от неприглядной институтской жизни служил лазарет. Весь его служащий персонал - доктор, надзирательница, лазаретная дама - были простые, добрые существа, стоявшие в стороне от институтских интриг; все они обращались с нами участливо и добропорядочно. Доктор прекрасно понимал, что причиною малокровия и лихорадок, которыми воспитанницы страдали в первый год своей институтской жизни, были скудное питание и суровая жизнь, и охотно держал в лазарете слабых здоровьем, а по выходе из него многим прописывал молоко или на некоторое время больничную пищу, - более он ничего не мог сделать. Лазарет, в котором воспитанницы могли выспаться вволю, где они отдыхали душой и телом, спасал многих из них от преждевременной гибели.

Несмотря на крайне неблагоприятные условия институтской жизни того времени, процент смертности среди воспитанниц был сравнительно ничтожен. По словам одного врача, серьезно занимавшегося исследованием причин этого явления, это происходило прежде всего от того, что при самом ничтожном заболевании лихорадкою, головною болью, незначительным расстройством желудка воспитанниц немедленно отправляли в лазарет и укладывали в кровать, - таким образом, в самом начале заболевания мешали дальнейшему развитию болезни. Сильному распространению зараз и заболеваний препятствовали также чистота и опрятность хорошо вентилируемых помещений, регулярная жизнь и строго определенное время для сна и еды, что в сильной степени ослабляло возбужденное, нервное состояние воспитанниц. Но если процент смертности среди воспитанниц был сравнительно невелик, зато было чрезвычайно много болезненных, исхудалых, малокровных и нервных».

Программа обучения и воспитания была разделена по возрасту:

Первый возраст (6-9 лет) преподавали: Закон Божий, русский и иностранный языки (французский, немецкий и итальянский), арифметику, рисование, рукоделие и танцы.
Второй возраст (9-12 лет) к вышеперечисленным предметам прибавлялись: история, география, практическое знакомство с домашним хозяйством.
Третий возраст (12-15 лет) продолжалось преподавание тех же предметов с прибавлением - словесных наук, опытной физики, архитектуры и геральдики (последняя была исключена из программы в 1783 году).
Четвертый возраст (15-18 лет) был посвящен повторению пройденного и усиленным практическими занятиями по домоводству, рукоделию, счетоводству. В последствии сюда добавили геометрию.
Другое важное постановление о занятиях воспитанниц этого возраста заключалось в том, что они ежедневно, по очереди, назначались для преподавания в младших классах, чем имелось в виду приучить их к педагогической практике, необходимой для будущих матерей-воспитательниц.

В общую систему воспитания входили вопросы о физическом развитии детей и заботы об их здоровье. Считалось полезным для детей движения на свежем воздухе и летом и зимой. Воспитанницы проводили много времени в саду на берегах Невы. Зимой катались на коньках, катание с гор; летом - лапта, пятнашки - для младших - игра в мяч, лаун-теннис, крокет - для старших. В 1840 году кроме педагогической гимнастики вводится врачебная гимнастика. А с начала 20-ого века была введена обязательная гимнастика для всех. В 6-7 классах введена ритмическая гимнастика. Устав требовал, чтобы "девицы имели чистый и опрятный вид", чтобы "свежий и проветриваемый воздух был в комнатах".

В 1853 году появились ежедневные трудовые занятия: уроки кройки, шитья, вышивания, вязания, токарного дела. На протяжении всего обучения изучалась экономия и домостроительство с прикладными занятиями. Девочек 12-15 лет обучали ведению хозяйства на практике.

Преподавание было поручено двадцати четырем учительницам-иностранкам, преимущественно француженкам, ибо русских учителей недоставало даже для мужских училищ. Естественно, что и учение шло на иностранных языках. Только Закон Божий преподавал священник, а русской грамоте учили монахини. Рисованию, музыке и танцам обучали учителя.
Телесных наказаний в Смольном никогда не было, однако классным дамам никакие розги и не были нужны. Девочке, которая шуршала на уроке бумажкой, эту бумажку прикалывали к платью, на плечо. Туда же могли приколоть и плохо заштопанный чулок. Если же воспитаннице, не дай бог, случалось ночью обмочиться, то она должна была идти на завтрак в мокрой простыне поверх платья.

Преподаватели Смольного Института

Екатерина 2-ая часто посещала институт, переписывалась с воспитанницами, вникала во все дела Воспитательного общества, жаловала институту много личных средств.

Одним из самых важных событий жизни смолянок был публичный экзамен, на котором обычно присутствовал император и члены его семьи. Накануне экзамена каждая смолянка получала "билет" и старалась хорошенько подготовиться. По окончании института шесть лучших выпускниц получали шифр - золотой вензель в виде инициала императрицы, который носили на белом банте с золотыми полосками.

Поледний выпуск Смольного института - фото сделано в 1917 году еще в Петербурге, а выпуск состоялся в 1919 в Новочеркасске.

Вид Смольного монастыря. 1841

В 1812 тут же было создано бесплатное отделение для "военных сирот" на 100 вакансий с сокращенным курсом обучения...
В 1848 был открыт педагогический класс, выпускницы которого становились уже не классными дамами, а учительницами. Плата за обучение составляла 350 рублей в год, но за многих учениц платили министерства и ведомства (их также под свою опеку брали члены императорской фамилии). Училище иногда выдавало ученицу замуж, а если это не удавалось, то определяло ее в учительницы, договаривалось за нее и получало за нее жалование. Никуда не пристроившиеся девицы имели право жить в институте, получая там комнату, пищу и свечи, оплачивая за это институту "рукоделием, трудолюбием и добродетелью".

Девочки за шитьем Фото начала 20 века

Смольный институт. В швейной мастерской Фото начала 20 века

Смолянки в столовой Фото начала 20 века

Спальня в Смольном институте Фото начала 20 века

Ежегодно летом больных воспитанниц бесплатно отправляли на лечение в Старую Руссу, в санаторий доктора Вельса. Зимой, воспитанницы посещали Эрмитаж, Публичную библиотеку, выставки в Академии художеств, Ботанический сад, Таврический дворец. Десять лучших выпускниц, награждаемых шифрами, ездили с начальницей и классными дамами на специальную церемонию в Зимний дворец, где их представляли императору. Последнее как раз в русской истории имело несколько трагический момент - именно так встретился император Александр -ой со своей будущей супругой Екатериной Долгорукой.

Урок физкультуры в Смольном институте Фото начала 20 века

Смольный институт. Урок пения Фото начала века

Хор воспитанниц Смольного Института Фото начала 20 века

Смольный институт. Урок танцев Фото начала 20 века

Летом 1917 года воспитанницы института были переведены в другие учебные заведения. В октябре 1917 Смольный институт выехал в Новочеркасск, где в феврале 1919 состоялся последний выпуск. Летом этого же года преподаватели и оставшиеся воспитанницы бежали из России и институт в виде гимназии появился уже в Сербии.

Информацию набрала:

Считалось, что из Смольного института благородных девиц выходят самые элегантные фрейлины, добропорядочные жены и просто большие умницы. После того, как девочки попадали в это учебное заведение, они практически не видели родителей, а условия, в которых они жили, были по-настоящему спартанскими. В нашем обзоре 30 фотографий из Смольного, которые позволят увидеть, как жили его воспитанницы.

Смольный институт благородных девиц, открывшийся в Санкт-Петербурге 5 мая 1764 года стал первым в России женским воспитательно-образовательным учреждением.

Управление институтом императрица Екатерина доверила своему личному секретарю Ивану Ивановичу Бецкому, который и был инициатором открытия института благородных девиц. Он получил образование за границей, много общался с энциклопедистами и придерживался рационалистических взглядов, будучи уверенным, что самое главное - просвещение, просвещение и ещё раз просвещение!

Правда, до учебного заведения Смольный явно не дотягивал, так как науки там изучались поверхностно. Упор в заведении делали на иностранные языки, хорошие манеры и дисциплину. Рассуждающие женщины были не в чести.

Устав Института разослали «по всем губерниям, провинциям и городам... дабы каждый из дворян мог, ежели пожелает, дочерей своих в молодых летах препоручить сему от Нас учрежденному воспитанию». Желающих отдать своих детей в заточение на 12 лет было немного. Многие сомневались, чему же буду учить там их чад. Но в 1764 году первый набор состоялся.

Правда, вместо предполагаемых 200 учениц набрали только 60 девочек 4-6 лет. Это были дети из малообеспеченных, но родовитых дворянских семей. Год спустя в институте открыли факультет «для мещанских девиц». Крестьянских девочек в заведение не принимали.

Главная цель преподавателей Смольного заключалась в том, чтобы сделать из девушки «парфетку» (parfaite франц. - «совершенный»). Выговор девушка могла получить за малейшее отступление от правил: недостаточно аккуратно заправленная постель, громкий разговор на перемене, выбившийся локон, завязанный не по уставу бант на переднике.

За порванный чулок за неаккуратности или за проделки девочек оставляли стоять посреди столовой в то время, как другие обедали. Девушек так тщательно оберегали от пороков, что в Библиях заклеивали седьмую заповедь о прелюбодеянии.

Условия в институте были спартанские, поскольку Бецкой был уверен, что только в здоровом теле здоровый дух. Он считал, что детей нужно приучать к холоду, поэтому в спальнях Смольного температуры была не более 16 градусов. Спали девушки на жестких кроватях, утром обязательно выходили на зарядку и умывались холодной водой из Невы.

Рацион питания в Смольном был по сегодняшним временам более, чем скромным. Дневное меню выглядело так:

Утренний чай с булкой.
- Завтрак: кусок хлеба с небольшим количеством масла и сыра, порция молочной каши или макарон.
- Обед: жидкий суп без мяса, на второе – мясо из этого супа, на третье – маленький пирожок.
- Вечерний чай с булкой.

Бывали дни, когда в институте говорили только на французском или на немецком, а за пророненное русское слово невнимательной девочке надевали на шею картонный язык. Она должна была блуждать по галереям института и не могла даже сесть. Это длилось до того времени, пока она не услышит русскую речь от кого-то другого, и тогда язык переходил к другой жертве.

На втором этапе обучения добавляли географию и историю, а на третьем – чтение нравоучительных и исторических книг, геральдика, архитектура и физика. На последнем этапе обучения повторяли всё ранее изученное, уделяя особое внимание Закону Божьему и домоводством, что должно было подготовить девушку к будущей семейной жизни. Кроме этого, в последний год обучения девушки проводили уроки в младших классах, чтобы получить опыт в воспитании детей.

Шесть лучших учениц по окончании института получали золотой шифр – металлический вензель царствующей императрицы. Его носили на левом плече на белом в полоску банте. Вручали выпускницам и золотые и серебряные медали.

После окончания Института смолянок или устраивали при дворе фрейлиной, или выдавали замуж, или оставляли в родном институте в качестве преподаватели или классной дамы.

Суровые правила в Смольном институте благородных девиц можно сравнить разве что с теми, что существуют в хореографических школах. Наш позволяет погрузится в эту атмосферу.

Этот эксперимент фактически положил начало женскому образованию в России. Рассказываем, как жили благородные девицы.

Новая порода

В XVIII веке общепринятой нормой русского общества были домостроевские традиции: с девочками не церемонились, наукам не обучали, их жизненный сценарий был предопределен.

Однако императрица Екатерина II как прогрессивный правитель решила, что в России, по примеру Франции, должно появиться учебное заведение для девиц благородных сословий. Главной целью заведения ставилось «улучшение породы русских отцов и матерей».

План был амбициозный: «Доставить счастье отдельной личности и этим поднять благосостояние всего государства». Императрица предполагала забирать девочек из семей, чтобы оградить от невежества и, поместив в облагораживающую среду, создать совершенно новый тип женщин, которые в будущем будут передавать свой опыт, навыки и знания следующим поколениям.

У императрицы не было дочерей, и к некоторым воспитанницам она привязалась, навещала и даже переписывалась. Сохранились четыре письма Екатерина II к некой девице Левшиной.

Императрица писала: «Мой поклон всему обществу <…> скажите им, что мне приятно видеть их всякого рода успехи, это доставляет мне истинное удовольствие; я им это докажу, когда приеду как-нибудь вечером, чтобы вволю поиграть с обществом».

Строгий режим

Одновременно в институте проходили обучение около 200 девочек. Поначалу институтские правила были суровыми. Девочек из дворянских семей принимали с 6 лет на срок обучения 12 лет. Родители подписывали документ, что не будут требовать дочерей обратно, имели право навещать их в строго отведенное время и только с разрешения руководителя.

С середины XIX века стали допускаться послабления, в институт начали принимать «мещанских девиц» - их селили в отдельном корпусе. Девочки могли уезжать домой на каникулы, а срок обучения сократился до 7 лет.

Жили будущие светские дамы как спартанки: вставали в шесть утра и имели строгий распорядок дня, в день могло быть до 8 уроков. Ходили юные воспитанницы строем - и на молитву, и на прогулку. Девушек закаляли, поэтому температура в спальнях не превышала 16 градусов, спали они на жестких кроватях и умывались холодной водой.

Кормили девочек простой едой и небольшими порциями. Обычное меню благородных девиц выглядело так: утренний чай с булкой, на завтрак кусок хлеба с небольшим количеством масла и сыра, порция молочной каши или макарон, на обед жидкий суп без мяса, на второе - мясо из этого супа, на третье - маленький пирожок, а еще был вечерний чай с булкой.

В посты рацион становился еще более скудным: на завтрак давали не больше шести мелких картофелин с постным маслом и кашу-размазню, в обед - суп с крупой, небольшой кусок отварной рыбы, которую голодные воспитанницы прозвали «мертвечиной», за ее отвратительный вкус и вид, и миниатюрный постный пирожок.

Поступивших на обучение девочек делили на группы по возрастам. При Екатерине «возрастов» было четыре, затем их свели к трем группам. Визуально деление подчёркивалось цветом платья: младшие (с 6 до 9) - кофейные, отсюда их прозвище «кофульки». Следом шёл голубой цвет (с 9 до 12), третий возраст (с 12 до 15) носил серые платья, а выпускницы (с 15 до 18 лет) белые.

При выборе таких цветов руководствовались как и практичными целями, ведь маленькие чаще пачкаются, так и глобально-духовные: от неделимости с землей до высоких помыслов, приличествующих выпускницам. Но независимо от цвета платья фасон был скромный и старомодного покроя.

Самым страшным наказанием для воспитанниц было лишение белого фартука. Наказывали, в основном, за неаккуратность, баловство на уроках, упрямство и непослушание. С воспитанниц снимали передник, прикалывали неубранную бумажку или рваный чулок к платью и заставляли стоять посреди столовой во время обеда.

Совсем тяжко приходилось девочкам, страдающим недержанием. Такая воспитанница обязана была идти на завтрак с мокрой простыней поверх платья, это было позором не только для нее лично, но и для всей группы. Самых образцовых воспитанниц называли «парфетки» (от французского «parfaite» - совершенная), а непослушных «мовешками» (от «mauvaise» - дурная).

Система обучения

Основными предметами, которые изучали девочки, были все виды искусства, слово Божье, языки, точные и гуманитарные науки. Была физкультура с элементами гимнастики и танцы.

Умение изящно приседать в реверансе ценили больше, чем успехи в математике, за хорошие манеры преподаватели прощали плохие отметки в точных науках, а исключить из института могли только за непристойное поведение. Их «наук» особо чтили изучение французского языка.

Оценивали институток по двенадцати балльной шкале. По итогам года обязательно составляли рейтинг успеваемости и выдавали промежуточные знаки отличия: банты-кокарды или шнурки с кисточками, которые повязывали на волосы.

Главной целью образования было не научить, а воспитать. Умничанье не поощрялось, благородная девица должна была быть скромной, уметь держать себя с достоинством, обладать безупречными манерами и вкусом.

Неравенство

Многие дети декабристов посещали Смольный институт, например, дочери Каховского закончили курс с серебряными медалями. Здесь учились и иностранные высокопоставленные особы: шведские аристократки, внучка Шамиля и дочери грузинских князей, княжны Черногории.

Согласно официальным источникам, начальница Смольного той поры, княжна Ливен, говорила молодой классной даме: «Вы, может быть, еще не знаете традиций Смольного. С принцессы надо требовать вдвое и втрое, потому что от ея характера будут зависеть судьбы ея подданных».

На практике все было иначе. Хотя августейшие особы и носили форменные институтские платья и ходили на обычные уроки, им предоставлялись другие помещения для жилья и собственная кухня, каникулы девушки проводили в имении начальницы института.

Девочки из бедных семей, которые не могли себе позволить длительное обучение, содержались за счет стипендий, организованных императорской семьей и богатыми людьми. Они носили на шее ленточку, цвет которой выбирал благодетель.

Звездные выпускницы

Первый выпуск Смольного был поистине знаменит: императрица знала почти всех девушек по именам, некоторых определила ко двору. В дальнейшем традиция продолжалась: лучшие кандидатки благородного происхождения становились фрейлинами.

Фрейлины получали шанс удачно выйти замуж, ведь круг их знакомств составляли самые блестящие женихи страны. Ну, а те, кому меньше повезло с родословной, после выпуска искали место учительницы или гувернантки.

Из знаменитых выпускниц можно вспомнить дочь короля Николы I Черногорского и его жены Милены Вукотич принцессу Елену Черногорскую, которая в браке с Виктором Эммануилом III стала королевой Италии и Албании, императрицей Эфиопии. Ее сестры великие княгини Милица Николаевна, Зорка Николаевна и Анастасия Николаевна также закончили заведение.

В 1895 году выпускницей Смольного была Ксения Эрдели - народная артистка СССР, арфистка, композитор, педагог и основоположница советской школы исполнительства на арфе.

В 1911 году институт окончила Нина Комарова - будущая поэтесса Нина Хабиас, ученица Алексея Крученых и одна из первых футуристок.

Задуманный план Екатерины II завершился успехом. Девушки, окончившие Смольный, сыграли не последнюю роль в просвещении и улучшении русского общества. Они были блестящими преподавателями, прекрасными матерями, самоотверженными сестрами милосердия.

Многие смолянки служению людям: открывали женские школы и гимназии, строили госпитали и больницы для бедных. Октябрьский переворот положил конец «благородному воспитанию», и по сей день в России нет заведения, подобного легендарному Смольному институту.

59.946389 , 30.396389

Смольный институт благородных девиц

Прежнее название	Императорское воспитательное общество благородных девиц
Год основания	1764
Расположение	Санкт-Петербург

В 1765 году при институте, учрежденном первоначально как закрытое привилегированное учебное заведение для дочерей дворянской знати, открылось отделение «для мещанских девиц» (недворянских сословий, кроме крепостных крестьян). Здание для Мещанского училища было возведено архитектором Ю. Фельтеном .

Дальнейшая история

В 1806 году для института по проекту архитектора Джакомо Кваренги было построено специальное здание.

В 1848 году в институте открылся двухгодичный педагогический класс для подготовки учительниц, а мещанское отделение было преобразовано в Санкт-Петербургское Александровское училище (с 1891 - Александровский институт).

После 1917 года

В октябре 1917 года институт во главе с княгиней В. В. Голицыной переехал в Новочеркасск .

Последний российский выпуск состоялся в феврале 1919 года в Новочеркасске. Уже летом 1919 года институт покинул Россию и продолжил работу в Сербии .

Обучение в институте

Воспитанницы Смольного института благородных девиц на уроке танцев (1889)

В Смольный институт принимали дочерей лиц чинов не ниже полковника и действительного статского советника на казённый счёт и дочерей потомственных дворян за годовую плату, и готовили их для придворной и светской жизни. В программу входило обучение русской словесности, географии , арифметике , истории , иностранным языкам, музыке , танцам, рисованию, светским манерам, различным видам домоводства и т. п.

Первоначально воспитанницы начинали учиться в возрасте 6 и заканчивали в возрасте 18 лет. Затем срок обучения был сокращён до 9 лет (с 9-летнего возраста).

В 1859-1862 годах инспектором классов института был К. Д. Ушинский , который провёл в нём ряд прогрессивных преобразований (новый семилетний учебный план с большим числом часов, отведённых на русский язык, географию, историю, естествознание и др.). После вынужденного ухода Ушинского из института все его основные преобразования были ликвидированы.

Шифр для лучших выпускниц Смольного института

Воспитанницы института были обязаны носить особые форменные платья определённого цвета: в младшем возрасте - кофейного, во втором - темно-синего, в третьем - голубого и в старшем возрасте - белого. Коричневый цвет символизировал близость к земле и был практичен, особенно для младших детей. Более светлые цвета символизировали возрастающую образованность и аккуратность.

На выпускном публичном экзамене смолянок присутствовал император и члены его семьи. По окончании института шесть лучших выпускниц получали «шифр» - золотой вензель в виде инициала императрицы Екатерины II, который носили на белом банте с золотыми полосками.

Некоторые воспитанницы института становились фрейлинами двора.

Учебный курс института приравнивался к курсу женских гимназий.

Начальницы института благородных девиц

1764 Анна Сергеевна Долгорукая
1895-1917(?) Елена Александровна Ливен

Воспитанницы Института благородных девиц

См. также

Примечания

Литература

Черепнин Н. П. Императорское Воспитательное общество благородных девиц. Исторический очерк. 1764-1914. Т. 3 [Здесь списки воспитанниц]. Петроград, 1915.
Лядов В. Н. Исторические очерк столетней жизни Императорского Воспитательного общества благородных девиц и Санкт-петербургского Александровского училища. - СПб, 1864
Лихачева Е. О. Материалы для истории женского образования в России. [Т. 1-4]. - СПб., 1890-1901
Быкова В. П. Записки старой смолянки. Ч. 1. 1833-1878 гг . - СПб. , 1898.
Угличанинова М. С. Воспоминания воспитанницы Смольного монастыря сороковых годов. - [М.], 1901
Мордвинова 3. Е. Статс-дама М. П. Леонтьева. - СПб., 1902
Черепнин Н. П. Императорское Воспитательное общество благородных девиц. Т. 1-3. - СПб.-Пг., 1914-1915
Водовозова Е. Н. На заре жизни, Т. 1 . - М ., 1964.
Озерская Ф. С. Женское образование // Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР в XVIII - первой пол. XIX вв. - М., 1973.

Ссылки

Wikimedia Foundation . 2010 .

Институт благородных девиц был создан при Воскресенском Смольном новодевичьем монастыре. Архитектор Ф.Б. Растрелли.

На левом берегу излучины Невы, в конце Суворовского проспекта и Шпалерной улицы, стоит устремленный ввысь легкий и изящный Смольный собор, венчающий ансамбль относящихся к нему зданий.

Давным-давно в Петербурге существовало предание о том, что императрица Елизавета Петровна (1709—1762) хотела тихо закончить жизнь в монастыре и повелела архитектору Франческо Бартоломео Растрелли построить на месте загородного Смольного дворца женский Воскресенский монастырь. В 1748 году состоялась его закладка. Шли годы, началась Семилетняя война, и денег на завершение постройки по плану архитектора не хватало. По своему прямому назначению монастырь так никогда и не использовался.

Джакомо Кваренги. Фасад Смольного института (ок. 1806)

После смерти Елизаветы Петровны распоряжаться судьбой Смольного монастыря уже стала Екатерина II. В то время в России не было ни одной школы, где бы учились девочки. Девочек-дворянок учили дома, а девочек из бедных семей, как правило, не учили совсем. И Екатерина II решила открыть в Смольном монастыре "Воспитательное общество благородных девиц", чтобы, как говорилось в указе, "... дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества"

Цель его создания, была, как водится, самой благой - «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Другое дело, что со временем изначально дававшая неплохие результаты (особенно на фоне тогдашней общественной ситуации) система выродилась в самоподдерживающееся болото, категорически противящееся любым переменам. Именно тогда, спустя сто лет, и начали раздаваться иронические реплики о "жеманных дурочках", "жантильных белоручках" и "сентиментальных барышнях", считающих, что "булки растут на деревьях" и "после тура мазурки кавалер обязан жениться", а слово "институтка" стало синонимом излишней сентиментальности, впечатлительности и ограниченности.

Карл Петрович Беггров - Вид Смольного института.

Изначально для поступления в институт было необходимо сдать экзамены (немного из французского, еще меньше из русского, плюс наличие определенного религиозного воспитания) и пройти отбор по происхождению, изрядно уменьшавший ряды желающих.

Скажем, в первых наборах рассчитывать на поступление могли лишь дочери тех дворян, чьи роды были внесены в III, V и VI части дворянских родословных книг, или тех, которые имели чины, как минимум, 9-го класса (капитан) на военной службе или 8-го класса (коллежский асессор) на гражданской. Однако немногие из знати были согласны обрекать своих дочерей на безвыездные 12 лет учебы, после которых вставал нелегкий вопрос о дальнейшей выдаче замуж чересчур образованной девицы. Именно поэтому основной состав учениц был родовитым, но бедным.

Между прочим, после 1825 года многие дети декабристов учились в институтах: обе дочери Каховского, например, закончили курс с серебряными медалями. Говорят, что когда в институт приезжали княжны, то дочери императора и дочери руководителей восстания весело играли вместе.

Учились здесь и "иноземки": внучка Шамиля и дочери грузинских князей, княжны Черногории и шведские аристократки. Несмотря на то, что, согласно пафосным официальным источникам, начальница Смольного, княжна Ливен, говорила молодой классной даме: «Вы, может быть, еще не знаете традиций Смольного. С принцессы надо требовать вдвое и втрое, потому что от ея характера будут зависеть судьбы ея подданных», отношение к ним, безусловно не было обычным. Например, хотя августейшие особы и носили форменные институтские платья и ходили на обычные уроки, им предоставлялись другие помещения для жилья и собственная кухня, каникулы девушки проводили в имении начальницы института, а на праздники выезжали в императорскую семью.

Смольный институт. Дортуар. Выпускной альбом института 1889 года.

Помимо "государственных" мест для воспитанниц, довольно большое количество девушек содержалось за счет специальных стипендий, вносимых как императорской семьей (кстати, Каховские были пансионерками Николая I), так и просто богатыми людьми. И. И. Бецкой, изначально стоявший во главе Воспитательного общества, обучал по десять девочек с каждого приема, положив на их имя в банк особый капитал. А в 1770 г. гофмейстерина Е. К. Штакельберг завещала деньги, полученные за имение, в уплату содержания в Смольном девочек из неимущих семей дворян Лифляндии и выдачи им пособий при выпуске. Делали ежегодные взносы для содержания стипендиаток Орловы и Голицыны, Демидовы и Салтыковы.

Смолянки, обучаемые на чей-то частный капитал, носили на шее ленточку, цвет которой выбирал благотворитель. Так, у стипендиаток Павла I они были голубые, у Демидовских - померанцевые, протеже Бецкого повязывали зеленые, а Салтыкова - малиновые. За тех, кто не мог получить какую-либо стипендию, вносили плату родные. В начале XX века это было около 400 рублей в год. Количество мест для таких учениц, однако, все равно было ограничено.

Преподаватели Смольного института.

Распорядок дня в институте был строгий: подъем в 6 часов утра, потом — 6 или 8 уроков. Время для игр очень ограничивалось. Жили девочки в дортуарах по 9 человек с приставленной к ним дамой. Кроме того, была еще и классная дама, которая следила за поведением девочек на уроках.

За исключением первых лет существования Смольного и короткого периода инспекторства Ушинского, диалоги между преподавателями и девушками не поощрялись. Задавать вопросы по изучаемой теме тоже не полагалось.

Смольный институт.В швейной мастерской.Выпускной альбом института 1889 года.

Оценки ставились по двенадцатибалльной шкале, по результатам успеваемости составлялись рейтинги и выдавали промежуточные знаки отличия - где-то банты-кокарды, цвета которых обозначали успешность носительницы, где-то - шнурки с кисточками, которые повязывали на волосы.

Обязательными были уроки физкультуры (немного гимнастики) и танцы. Впрочем, учитывая, что в стенах института запрещалось бегать или играть в подвижные игры, а ежедневные прогулки были короткими, избытка физической активности не было.

А. Белоусов, Луг перед Смольным. Девушки на коллективной прогулке

Умение изящно приседать в реверансе в Смольном XIX века ценилось больше успехов в математике, за хорошие манеры прощали неудачи в физике, ну а исключить могли за вульгарное поведение, но уж никак за неудовлетворительные оценки. Единственной из наук, считавшейся священной, было изучение французского языка.

Критерии вульгарности и непристойности определялись на месте заинтересованными лицами. Иногда, охраняя институток от греховных пороков, воспитатели доходили до идиотизма: седьмую заповедь (запрет прелюбодеяния) заклеивали. Встречается в мемуарах и факт, что для изучения литературы использовалась строго отцензуренная классика, в которой зачастую пропусков было больше, чем собственно цитат.

Смольный институт. Девочки на занятиях.

Встречи с родственниками были ограничены четырьмя часами в неделю (двумя приемными днями). Особенно тяжело приходилось девочкам, привезенным издалека. Они не видели своих родных месяцами и годами, а вся переписка строго контролировалась классными дамами, которые читали письма перед отправкой и после получения

Основным критерием отбора классных дам, обязанных следить за достойным воспитанием девочек, обычно был незамужний статус.

Урок игры на арфе. Выпускной альбом института 1889 года.

Телесные наказания для воспитанниц не были приняты, однако с теми, кто совершил какой-либо проступок, особенно не церемонились: окрик, брань, наказание - таков был привычный арсенал средств и методов институтской педагогики. Обычными считались наказания, когда нарушительницу позорили перед всем институтом: снимали передник, прикалывали неубранную бумажку или рваный чулок к платью, оставляли стоять посреди столовой во время обеда. Совсем тяжело приходилось детям, страдающим, скажем, энурезом - такая воспитанница должна была идти на завтрак с мокрой простыней поверх платья, что считалось страшным позором не только для нее лично, но и для всего дортуара. После этого девочки, чтобы подобного несчастья больше не случалось, обычно будили одноклассницу ночью. Народу в комнате было много, каждая ученица пару раз распихивала несчастную, можно представить, как "положительно" этот метод сказывался на нервах и без того униженного ребенка.

Смольный институт. Урок рукоделия.

Заработать выговор можно было за любое отступление от правил: слишком громкий разговор на перемене, небрежно заправленную постель, не по уставу завязанный бант на переднике или выбившийся локон из строгой прически. Очень высоко здесь ценилось полное подчинение правилам и обычаям институтской жизни, на что указывает само определение воспитанниц, отличавшихся послушанием и отменным поведением - "парфетки" (искаженное французское "parfaite" - совершенная). Всякое же нарушение порядка было отступлением от институтского "благонравия" и считалось "дурным поведением". Поэтому шалуний и строптивиц называли "мовешками" ("mauvaise" - дурная). Даже внешность учениц была строго регламентирована: одинаковые прически, разные для разных возрастов (младших девочек часто коротко стригли, а старших заставляли строго закалывать волосы), аккуратная форма. Она состояла из собственно платья с коротким рукавом и вырезом, фартука (передника), пелеринки и нарукавников на тесемках.

Смольный институт. Урок пения. Фото1889 г.

Цвет формы зависел от класса обучения. Первоначально, при Екатерине II, воспитанницы носили соответственно платья коричневого ("кофейный" класс, самый младший), голубого, серого и белого цветов. Первым трем возрастам полагались белые передники, самым старшим выдавались зеленые. С уменьшением срока обучения на Николаевской половине серые платья были "сокращены", а белому классу начали выдавать зеленые с белым передником. На Александровской половине голубого класса не было. Те же самые цвета - кофейный, синий, зеленый - чаще всего использовались и в других институтах. Пепиньерки обычно носили серые платья. (Пепиньерками назывались девушки, оставшиеся после окончания основного курса для получения дальнейшего образования и дальнейшего карьерного роста до классной дамы. Им читали дополнительный курс педагогики и в качестве практики использовали как помощниц воспитательниц).

Смольный институт. Воспитанницы на уроке.

Выпускницы сдавали экзамены по всем предметам. Настоящими испытаниями, на которых распределялись награды, были инспекторские, публичные (в некоторых институтах с присутствием царских особ) - простой формальностью: лучшие ученицы рассказывали заранее заученные билеты.

По результатам обучения выдавались награды и шифры. Шифр - это металлический вензель царствующей императрицы, он носился на левом плече на банте из белой в цветную полоску ленты. Цвет полос зависел от учебного заведения. В случае, если институтка, имевшая шифр, жаловалась во фрейлины, которым шифр был присвоен как знак придворного звания, то бант был двойным, из институтской ленты и голубой фрейлинской. (Такое часто случалось на Николаевской половине Смольного, в других институтах - почти никогда). Еще вручались золотые и серебряные медали разной величины (или порядка).

Шифр для лучших выпускниц Смольного института

Самые первые институтки были отгорожены от влияния семьи, но не от мира вообще. Их частно вывозили на прогулки и придворные мероприятия, в стенах Смольного устраивались торжественные обеды и спектакли. В XIX же веке концепция поменялась и в иную, не казарменную, жизнь воспитанниц старались не выпускать. Если раз в год выводили в Таврический сад, то под строгим контролем, делая все, чтобы не допустить контакт институток с другими гуляющими. Несколько раз в год (в день именин императора и императрицы, на Новый год) устраивались балы, на которых присутствовали все воспитанницы и начальство.

Несколько часов девочки танцевали друг с другом, не имея возможности посмеяться или подурачиться, чтобы не быть наказанными. Изредка (и отнюдь не везде) устраивались балы с приглашением кавалеров-родственников (родство считалось обязательным условием), а кое-где (о распущенность!) и воспитанников дружественных мужских учебных заведений ("Юнкера" Куприна). А с началом Первой мировой войны прекратились и эти малочисленные праздники: считалось предрассудительным веселиться, когда идут бои.

Воспитанницы Смольного института благородных девиц на уроке танцев. 1901 г.

Даже мужчин, допущенных перед очи институток, пытались оптимизировать. Учителей набирали преимущественно из женатых, если же попадался холостяк, то или в возрасте, или весьма невзрачной внешности, зачастую с физическими недостатками, дабы не вводил непорочных девиц во искушение.

Смольный институт. На досуге. Фото 1889 г.

Впрочем, помогало это мало - обычно поклонницы были у любого, кто имел хоть какое-то отношение к институту. Это было связано с весьма специфической институтской традицией - обожанием, то есть стремлением находить себе объект поклонения, кумира в лице того, кто попадется под руку. Подруга, старшеклассница, священник, учитель, император... Только классных дам не жаловали, но это было следствием боязни быть заподозренной в откровенном подхалимаже. Обожательница дарила предмету любви подарки на праздники, испытывала всяческие ритуальные мучения для того, чтобы быть "достойной", например, вырезала ножиком или выкалывая булавкой инициалы «божества», ела в знак любви мыло или пила уксус, пробиралась в церковь ночью и там молилась за благополучие обожаемого, оказывала различные практические услуги: чинила перья или шила тетрадки.

Обожание императора, поощряемое руководством, вообще переходило всяческие границы - институтки собирали и тщательно хранили "кусочки жаркого, огурца, хлеба" со стола, за которым обедал царь, выкрадывали платок, который разрезался на маленькие кусочки и распределялся между воспитанницами, носившими эти "талисманы" у себя на груди. "Со мной делайте, что хотите, - говорил Александр II воспитанницам московского Александровского института, - но собаку мою не трогайте, не вздумайте стричь у него шерсть на память, как это было, говорят, в некоторых заведениях". Однако, говорят, девушки не только отрезали шерсть с домашнего любимца Александра, но даже ухитрились вырезать в нескольких местах дорогой мех от шубы.

Смольный институт. Урок рисования. Выпускной альбом института 1889 года.

Обычное меню середины XIX века в Смольном:

Утренний чай с булкой
- Завтрак: кусок хлеба с небольшим количеством масла и сыра, порция молочной каши или макарон
- Обед: жидкий суп без мяса, на второе - мясо из этого супа, на третье - маленький пирожок
- Вечерний чай с булкой

В посты рацион становился еще менее питательным: на завтрак давали шесть маленьких картофелин (или три средних) с постным маслом и кашу-размазню, в обед был суп с крупой, небольшой кусок отварной рыбы, метко прозванной голодными институтками "мертвечиной", и миниатюрный постный пирожок.

Смолянки в столовой.Выпускной альбом института 1889 года.

Таким образом кормили не только в продолжительные посты, но и каждую среду и пятницу. В один прекрасный момент более половины девочек оказались в лазарете с диагнозом "истощение" - посты сократили... до полутора месяцев в год. Среды и пятницы никто не отменил.

Если девушка имела карманные деньги, то можно было, внеся специальную плату, пить утром чай с более питательной пищей в комнате воспитательниц, отдельно от других институток, или договориться с прислугой и втридорога купить чего-либо из еды. Впрочем, последнее сурово карались классными дамами.

Смольный институт. Преподаватели.

Лазарет

В лазарете было теплее, нежели в огромных дортуарах, выдавалось усиленное питание и многие девицы устраивали себе "каникулы", симулируя соответствующие болезни. Впрочем, многим притворяться не приходилось.
Обычно существовало два помещения: запасной лазарет, который использовали во время эпидемий или для тяжелобольных, и обычный, куда помещались все остальные пациентки.

Смольный институт. Медицинский осмотр. Выпускной альбом института 1889 года.

Специфическое отношение к немногочисленным мужчинам и доходящее до абсурда мнение институток о правилах приличия доставляли много хлопот врачам. Сама идея о раздевании в присутствии лица другого пола заставляла стеснительных девиц терпеть боль до конца. Периодически - трагического.

Смольный институт.Последний выпуск 1917 года

Смольный институт. Катание с горки.Фото 1889 г.

Смольный институт. Приём - экзамен на знание хороших манер.Выпускной альбом института 1889 года.

Девочки за шитьем.

Хор воспитанниц Смольного института.

Смольный институт. Чаепитие с гостями. Выпускной альбом института 1889 года.

Смольный институт. Урок гимнастики. Фото 1889 г.

Смольный институт. Помывочная.Фото 1889 г.

Воспитанницы Смольного института на прогулке.

На катке.Фото 1889 г.