Тайны истории. История фаберже

В 1841 г. Фаберже-старший получил титул "Ювелирных дел мастера" и в 1842 г. основал ювелирную фирму в Санкт-Петербурге на Большой Морской улице в доме №12. Фирма процветала, но 1860 г. Густав Фаберже отошел от дел, передав управление фирмой своим сотрудникам Х. Пендину и В. Заянчовскому.

Имя Петера Карла Фаберже ассоциируется у нас с блестяще выполненными ювелирными пасхальными яйцами. Знаменитый ювелир родился в России в Санкт-Петербурге 30 мая 1846 г. Отец - Густав Фаберже был родом из г. Пярну (Эстония) и происходил из немецкой семьи, мать - Шарлотта Юнгштедт, была дочерью датского художника. В 1841 г. Фаберже-старший получил титул "Ювелирных дел мастера" и в 1842 г. основал ювелирную фирму в Санкт-Петербурге на Большой Морской улице в доме №12. Фирма процветала, но 1860 г. Густав Фаберже отошел от дел, передав управление фирмой своим сотрудникам Х. Пендину и В. Заянчовскому.

Сын Густава Фаберже Карл обучался в Дрездене, путешествовал по Европе, а затем начал осваивать ювелирное дело у франкфуртского мастера Джозефа Фридмана. Талант молодого человека был столь ярок и незауряден, что в 24 года в 1870 г. он смог взять фирму отца в свои руки. Фаберже-младший перевел ее в большее помещение на той же Большой Морской улице в дом 16/17. В 1882 г. на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве изделия фирмы привлекли внимание императора Александра III и его жены Марии Федоровны. Петер Карл получил покровительство царской семьи и звание "ювелира Его Императорского Величества и ювелира Императорского Эрмитажа".

Спустя несколько лет, в 1885 г. фирма получила международное признание на нюренбергской "Выставке Изящных Искусств". Золотой медали удостоились копии скифских сокровищ. Там же экспонировалось золотое яйцо, покрытое белой эмалью с золотым желтком, в котором была спрятана курица из цветного золота. Курица имела внутри "сюрприз" - миниатюрную императорскую корону и подвеску в виде рубинового яйца. Это изделие было сделано на Пасху для супруги Александра III - Марии Федоровны. Именно с этой вещи началась традиция ежегодных подарков царской семьи, которые заказывались в фирме Фаберже.

Сам Карл Фаберже, вдохновленный вниманием императора, открыл новое направление в ювелирном искусстве. Фирма стала использовать полудрагоценные камни и минералы - горный хрусталь, нефрит, топаз, яшму, лазурит и другие. Сначала изделия из камня заказывали уральским мастерам и на Петергофской гранильной фабрике, а дорабатывали полуфабрикаты сами. Позднее открыли собственные камнерезные мастерские в Петербурге. Из драгоценных камней и самоцветов создавали миниатюрные фигурки животных, людей и цветов. Они отличались живостью и удивительно приятными формами. Другим видом камнерезных работ были печатки - изделия сугубо практического назначения, но каждое из них - настоящий ювелирный шедевр.

Фирма возродила многие технические приемы обработки камня, использование прозрачных цветных эмалей и многоцветного золота. До сих пор остается не воспроизводимой знаменитая гильошированная эмаль. Техника наложения прозрачной эмали на резной фон известна была давно. Однако, мастера фирмы Фаберже достигли особого совершенства. Используя цветовую палитру, насчитывавшую более 124 цветов и оттенков, они каждый раз создавали новый декоративный эффект и особую игру света за счет узоров гильошированного фона, состоящего из вертикальных и горизонтальных полосок, "елочки", чешуек, зигзагов.

Фирма Фаберже славилась и в Европе. Многочисленные королевские и княжеские родственники Российской императорской семьи в Великобритании, Дании, Греции, Болгарии получали ювелирные изделия в подарок, очень дорожили ими и передавали по наследству. Международные выставки также способствовали известности фирмы. В 1900 г. в Париже, Фаберже получил звание "Мастера Парижской Гильдии Ювелиров", а французское правительство наградило его орденом Почетного Легиона. Даже в таких отдаленных местах как Таиланд или Балтимор Фаберже был "в моде".

К сожалению, драматические события революции 1917 г., заставили фирму Фаберже закрыться в 1918 г. Сам Петер Карл Фаберже эмигрировал в Швейцарию, где скончался 24 сентября 1920 г.

(на английском и немецком языках).

Поставщик Высочайшего двора
(о творчестве К.Г. Фаберже (1846-1920 гг.)

Петер Карл Фаберже

Его художественный талант современники сравнивали с гением Челлини. Его организаторский дар вызывал изумление не меньшее, чем размах деятельности знаменитого антрепренера "Парижских сезонов" Дягилева. За конструкторские находки и техническую виртуозность величали "Левшой Петербурга", а за неподражаемый стиль - "певцом изящных грез". Сам же Карл Фаберже именовал себя достаточно скромно и с достоинством - "Поставщик Высочайшего двора", хотя кроме российских императоров его постоянными заказчиками были все монархи и знатные семейства Европы. И даже король Сиама, чья коллекция ювелирных украшений считалась богатейшей в мире, однажды увидев изделия фирмы "Фаберже", стал ее "пожизненным" клиентом и восторженным почитателем.

Прошло более 80 лет со дня смерти великого ювелира-художника, но интерес к его творчеству не только не угасает, но, похоже, перерастает в настоящий бум. Может быть потому, что с закрытием фирмы, многие произведения осели в частных коллекциях и недоступны широкой публике, а может быть потому, что остались неразгаданными некоторые секреты мастерства мэтра, но ни один ювелир за всю историю не удостаивался такого количества написанной о нем литературы, такого беспредельного восхищения как несравненный Фаберже.

История Успеха

Основателем фирмы был отец Карла - Густав Фаберже, открывший в 1842-м году на Большой Морской в Петербурге маленькую ювелирную мастерскую. Все надежды на процветание Густав связывает со своим старшим сыном Карлом, в котором рано обнаружились художественные способности. Связав себя долговременными обязательствами, отец отправляет юношу учиться в знаменитые ювелирные мастерские Флоренции, Парижа и Саксонии. Расчет оказался верным: восприимчивый от природы Карл не только быстро постигает основы мастерства, но и точно улавливает новые веяния в искусстве конца ХIХ века. Пока ведущие ювелиры Европы отдавали дань вкусам и стилям прошлых эпох - торжественному ренессансу, затейливому рококо и несколько тяжеловесному ампиру, Фаберже начинает смело экспериментировать в новой художественной системе - модерне, с его характерными изогнутыми линиями, бледно-пастельными тонами и тягой к техническим новшествам.

Фаберже-младший неутомимо изучает все известные в ювелирном деле приемы, посещает музеи и библиотеки, не пропускает ни одной художественной выставки и повсюду знакомится с молодыми дарованиями. Его отличало редкое умение находить таланты, убеждать их в переезде в далекий и таинственный Петербург, а потом создавать условия, при которых они могли вполне раскрыться. Когда в 1870 году Фаберже становится во главе отцовской фирмы, ее штат уже насчитывает сто человек (позднее он вырастает до 500). Под своим началом он объединил мастерские крупнейших ювелиров своего времени, таких как М. Перхин, А. Хольмстрем, Э. Коллин, а также более молодых одаренных художников, камнерезов, огранщиков, конструкторов, эмальеров (многие из них происходили из Финляндии и Швеции). В период сотрудничества с фирмой эти мастера активно выставляли свои работы на различных международных выставках, получали призы, их известность росла столь же стремительно, как и слава патрона. Однако главным источником идей и окончательным судьей воплощенных замыслов всегда и при любых условиях оставался Фаберже.

"Стиль - как хрусталь: от чистоты его зависит блеск" (В. Гюго)

Из небольшой ювелирной мастерской фирма "Фаберже" быстро становится крупнейшим предприятием Петербурга с несколькими филиалами (в Москве с 1887 года, Одессе (1890), Лондоне (1903) и Киеве (1905).

Первый блистательный успех пришел в 1882 году, когда на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве продукция фирмы получает золотую медаль. Через год Фаберже получает заказы двора, и вскоре начинает именоваться "Поставщиком Высочайшего двора" с правом иметь на вывеске изображение Государственного герба.

В 1885 году на Нюрнбергской выставке изящных искусств золотой медали удостаивается один из ведущих мастеров фирмы Эрик Коллин. На Всемирной
выставке в Париже в 1900 году Карл Фаберже завоевывает "Grand Prix", а французское правительство награждает его орденом Почетного Легиона. Даже Парижская гильдия мастеров золотого дела, структура весьма замкнутая и неохотно признающая заслуги иностранцев, на этот раз не устояла и присвоила ювелиру суперпрестижное звание мэтра.

Слава фирмы росла как снежный ком. Его заказчиками становятся дворы Европы (в первую очередь Англия), восточные монархи, крупные промышленники, финансисты и другие знаменитости (в России, кроме царской фамилии, наиболее солидными клиентами Фаберже были семейства князей Юсуповых и Тенишевых, а также миллионер-золотопромышленник Келч). Ассортимент производимых изделий был широк до чрезвычайности: кроме ювелирных украшений изготавливали часы, табакерки, портсигары, сувениры, сервизы, столовое серебро, шкатулки и миниатюрные скульптурные игрушки. Все, что выходило с клеймом фирмы, будь-то предметы массовой продажи для небогатых клиентов или драгоценные безделушки для знати, - все отличалось высочайшим профессиональным мастерством, поразительной фантазией и неповторимым почерком, что позволило сформироваться даже особому понятию "стиль Фаберже", когда говорили о предметах очень изящных и оригинальных.

Сквозь магический кристалл

Одна из особенностей творческого гения Фаберже заключалась в том, что драгоценный камень в его руках никогда не становился самоцелью. "Понятно, - говорил мэтр, - если сравнить с моим делом такие фирмы, как Тиффани, Кортье или Бушерон, то у них, вероятно, найдется драгоценностей больше, чем у меня. У них можно найти готовое колье в 1.500.000 рублей. Но ведь это - торговцы, а не ювелиры-художники. Меня мало интересует дорогая вещь, если ее цена только в том, что посажено много бриллиантов и жемчугов". Успех фирмы был основан на превращении ювелирного изделия в предмет искусства.

Личной же заслугой фирмы Фаберже стало широкое использование в практике отечественных поделочных камней, которые прежде считались "неювелирными". Уральские, алтайские и забайкальские самоцветы он смело сочетает с драгоценными металлами и камнями. Ломая все традиции и каноны, мастер включает в некоторые украшения олово и вороненую сталь, а прямоугольные броши из карельской березы, оправленные в бриллианты, с его легкой руки тут же входят в моду среди светских кругов.

Мастера фирмы не только возродили забытую с эпохи Возрождения технику "кватра колор", т.е. применение в декоре золота красного, желтого, зеленого и белого цветов, но и стали использовать новые оттенки этого металла - оранжевый, серый, голубой и другие. Подобный прием позволял достигать сложнейшей цветовой гаммы без привлечения каких-либо отделочных материалов.

Количество и качество бриллиантов в изделиях фирмы Фаберже всегда подчинялось художественному замыслу: они монтировались на поверхности предмета в зависимости от едва заметных оттенков. Например, камнями "чистой воды" набирался центр композиции, а по краям декор дополнялся голубоватыми и бледно-розовыми вставками.

Почувствовав вспыхнувший в обществе интерес к искусству Востока, Фаберже немедленно начинает массовое производство маленьких фигурок людей и животных из поделочных камней в духе японских нэцке (его собственная коллекция нэцке была довольно богатой и насчитывала более 500 подлинников). Особый интерес к подобным миниатюрам проявила английская королева, заказавшая мастеру 170 статуэток (безусловным шедевром в этой коллекции считается сова из серого жада и бриллиантовыми глазами и золотыми лапками).

Еще одна отличительная черта изделий фирмы Фаберже - их конструктивность, которая выражалась не столько в архитектонике, сколько в поиске всегда принципиально новых, оригинальных конструкторских решений. Например, обычный звонок превращался в маленькую нефритовую черепашку с качающейся головой-кнопкой; на часах стрелка оставалась неподвижной, а вращался только циферблат; табакерки содержали внутри и портсигар и зажигалку.

Когда мэтр ставил перед сотрудниками сложную задачу, времени не жалели: его с лихвой окупал полученный эффект. Так, например, мастер Дорофеев три
года работал над механизмом, чтобы "научить" павлина, спрятанного в пасхальном яйце, раскрывать хвост и двигать головой. Почти столько же времени ушло на создание яйца "Сосновая шишка" (по заказу Келча), где внутри находился заводной серебряный слон, умевший ходить, издавать трубные звуки и покачивать хоботом.

"Эмаль..." Как много в этом слове!..

Однако самым мощным средством выразительности изделий фирмы Фаберже, ее визитной карточкой были техника эмали "гильоше". С секретами этого старинного искусства Фаберже познакомился в Париже, и оттуда же привез специальные приспособления для гравирования узора на металле, который потом покрывался несколькими слоями полупрозрачной эмали.

Известно, что мастера фирмы могли применять в своей работе свыше 500 различных оттенков, т.е. столько, сколько не знало эмальерское дело до этого времени, ни после (сегодня, к слову, самые известные итальянские и французские фирмы имеют эмалевую палитру, не превышающую 60 цветов). Многолетняя приверженность этому технологически сложному приему не является случайностью или прихотью мэтра. Все усилия окупались фантастическим эффектом свечения предмета "изнутри". Даже самый простой, сетчатый или чешуйчатый рисунок под несколькими искусно подобранными слоями эмали переливается как муаровый шелк. Создается впечатление, будто множество искр мерцают внутри изделия, а не отражаются на его поверхности.

Всегда тесно связанный с общим развитием моды, а, порой предвосхищая ее малейшие изменения, Фаберже в течение длительного времени был ее законодателем не только у себя на родине, но и в Европе.

Марвин Росс, приводит в своей книге, посвященной творчеству ювелира, один любопытный факт. Однажды Фаберже присутствовал на ужине, устроенном польской баронессой Матильдой Кшесинской в честь известных балерин Преображенской, Карсавиной и Анны Павловой. Каждый из гостей на память о вечере бросал в специальное серебряное блюдо различные монеты. Уходя, Фаберже попросил хозяйку дать ему блюдо с содержимым на одну ночь, а утром ей принесли от мастера великолепное "заливное": под слоем розово-жемчужной эмали. После этого события блюда в технике "гильоше" с вплавленными предметами, фотографиями, цветами, бабочками и локонами волос стали необычайно популярными в домах европейской знати. Однако, как не пытались некоторые владельцы ювелирных мастерских Петербурга и Москвы внедрить у себя эту технику, их изделия рядом с клеймом "ФАБЕРЖЕ" всегда выглядели тусклыми подражаниями. Фаберже не знал себе равных.

Пасхальные яйца

Вершиной же деятельности фирмы по праву считаются пасхальные яйца-сюрпризы, выполненные из драгоценных металлов и камней. Самых придирчивых знатоков и ценителей искусства они же не перестают изумлять своими художественными и техническими совершенствами. Поистине трудно вообразить, как прикреплялось и при нагреве удерживалось на обтекаемой форме яйца пастообразная эмалевая масса: ведь на ее поверхности нет ни единого заплыва, мельчайшего пузырька или трещинки!

С 1885 года заказчиками пасхальных яиц становятся император Александр III, а позже Николай
II, который в течение 20 лет ежегодно преподносил к празднику своей супруге, Александре Федоровне яйцо с сюрпризом. Тематика изделий определялась памятными событиями в жизни государства и царской семьи. Это открытие Транссибирской магистрали - яйцо "Транссибирский поезд" (1900), яйцо с памятником Петру I (1903), "Наполеоновское" - k 100-летию разгрома французских войск, "300-летие дома Романовых" (1913) - с восемнадцатью миниатюрными портретами представителей царской семьи и другие.

Фаберже никогда не дублировал изделий, каждое яйцо являлось уникальным шедевром, попыткой превзойти предыдущее по изобретательности и элегантности. Как писал близкий друг и поклонник Карла Фаберже, глава "мирискуссников" А. Бенуа, в этих творениях "прорвались все преграды между прошлым и будущим, между мифом и реальностью". И действительно, в этот прорыв как будто хлынула вся мировая культура, все краски собранные художником с разных палитр. В яйце "Транссибирский поезд" ощутимы древнерусские мотивы, в "Яхте "Штандарт" - влияние ренессанса, в "Памяти Азова" - угадывается легкая прихотливость стиля рококо, для яйца "Наполеоновское" характерна эмблематика ампира, а "Ландыши" и "Клевер" стали хрестоматийными образами стиля модерн.

Неизвестно точное число изготовленных фирмой пасхальных яиц. Но из предполагаемых 52-54 только десять сохранились в музеях Московского Кремля, остальные же были проданы в 30-е годы советским правительством за рубеж (покупателями были американский промышленник Арманд Хаммер, жена американского посла в России Лилиан Томас Претт и многие другие "друзья" советского народа). Когда правительство прекратило распродажу предметов Фаберже, цены на эти изделия фантастически поднялись (например, на одном из недавних аукционов Сотби, пасхальное яйцо с личным клеймом мастера было продано за 3,5 млн. долларов). Известно, что 11 яиц находится в частной коллекции известного финансиста Форбса в Нью-Йорке, 16 в других американских коллекциях, 8
- в частных коллекциях Европы. Глубокой тайной окутана судьба последнего яйца, изготовленного к Пасхе 1917 г., накануне заключения императорской семьи. Говорят, что яйцо было сделано из карельской березы и ляпис-лазури и отличалось изумительной красотой, а вот кто стал его дальнейшим владельцем - до сих пор остается загадкой.

Трудно отыскать ювелира более известного, чем Карл Фаберже. Пасхальные яйца, созданные им для императорской семьи, сегодня оцениваются в миллионы долларов и считаются непревзойденными образцами ювелирного мастерства. Сам ювелир прожил сложную жизнь: на его долю выпали и беззаботные годы в зените славы, и тяжелые дни эмиграции, забвения и нищеты. Публикуем самые интересные факты из биографии Карла Фаберже.
Кавказское, яйцо Фаберже, 1893
Коронационное, яйцо Фаберже, 1893 1. Идея создания пасхальных яиц возникла у императора Александра III в. 1885 году. Именно тогда император заказал ювелиру диковинную вещицу к светлому празднику. Карл Фаберже изготовил яйцо «Курочка», покрытое белой эмалью. Внутри его, как нетрудно догадаться, располагался «желток» из золота, в котором, в свою очередь, была спрятана курочка с рубиновыми глазками. 2. Первая поделка произвела фурор при дворе, и с тех пор Фаберже ежегодно производил все новые и новые диковинки. Всего было создано 71 яйцо (из них 52 для семьи императора). Ювелирная фирма Фаберже стала работать исключительно при дворе, помимо пасхальных сувениров, Карл мастер создавал шкатулки, украшения и всевозможные аксессуары. Ландыши, яйцо Фаберже, 1898 Московский Кремль, яйцо Фаберже, 1906 Гатчинский дворец, яйцо Фаберже, 1901 3. Продукция Фаберже продавалась в крупнейших городах России, казалось, выдающегося ювелира ждет беззаботное будущее. Эти иллюзии развеялись в 1917 году, когда к власти пришли большевики. Поначалу революция не касалась Карла, хотя в его доме хранились сокровища на сумму 7,5 млн золотых рублей. Для безопасности драгоценности находились в бронированном лифте-сейфе, который был подключен к электрическому напряжению.
Ренессанс, яйцо Фаберже, 1894
Пятнадцатая годовщина царствования, яйцо Фаберже, 1911 4. Помимо собственных ювелирных изделий, в доме Карла Фаберже хранились драгоценности иностранцев, которые не могли быть вывезены из России. Когда стало очевидно, что большевики доберутся и к Фаберже, ювелир сдал свой дом для проживания швейцарской миссии (на тот момент действовал закон о защите собственности иностранцев). Все драгоценности он упаковал в 7 чемоданов, а их полная опись заняла 20 страниц! Тайник просуществовал до мая 1919 года, тогда большевики, вопреки закону провели обыск в доме.
Орден Святого Георгия, яйцо Фаберже, 1916
Память Азова, яйцо Фаберже, 1891
Яйцо с бутоном розы, Фаберже, 1895 5. Существует нескольких версий о дальнейшей судьбе сокровищ. По одной из них все драгоценности были конфискованы большевиками и позже были проданы за границу, по другой - несколько чемоданов были заблаговременно вывезены в норвежское посольство, но и оттуда они были выкрадены вместе с архивными данными, по третьей версии Карл Фаберже и его сыновья смогли спрятать часть драгоценных изделий в тайниках. Яйцо с решеткой и розами, Фаберже, 1907 6. После инцидента Карлу Фаберже пришлось покинуть Россию, у него отняли всё - и любимое дело, и миллионное состояние, и родные пенаты. Переехав в Швейцарию, он влачил жалкое существование, тоскуя по прежней жизни. Умер Карл в 1920 году, в этом же году созданные им ювелирные украшения обесценились невероятно.
Курочка, яйцо Фаберже, 1885
Павлин, яйцо Фаберже, 1908 7. После Октябрьского переворота большевики, пытаясь пополнить казну «первого в мире коммунистического государства», распродавали российские художественные сокровища. Они разграбили церкви, продали полотна старых мастеров из музея «Эрмитаж» и взялись за короны, диадемы, ожерелья и яйца Фаберже, принадлежавшие семье Императора. В 1925 году каталог ценностей императорского двора (короны, венчальные венцы, скипетр, держава, диадемы, ожерелья и другие драгоценности, в том числе знаменитые яйца Фаберже) разослали всем иностранным представителям в СССР. Часть Алмазного фонда была продана английскому антиквару Hорману Вейсу. В 1928 году из Алмазного фонда были изъяты семь «малоценных» яиц Фаберже и еще 45 предметов. Впрочем, именно благодаря этому яйца Фаберже были спасены от переплавки. Таким образом сохранилось одно из самых невероятных творений - яйцо «Павлин». Внутри шедевра из хрусталя и золота находился эмалированный павлин. Причем эта птичка была механической - когда ее снимали с золотой ветви, то павлин поднимал свой хвост подобно настоящей птице и даже мог ходить.

Император Александр III очень любил свою жену, а она – роскошные вещи, особенно ювелирные изделия. Царь баловал ее и часто дарил изысканные подарки. Однажды известный ювелир Карл Фаберже был вызван во дворец и получил срочный заказ. К Пасхе он должен был «сотворить чудо» - сделать необыкновенной красоты яйцо.

Ювелир постарался на славу. Скорлупу сделал из белой эмали, внутри все отработал желтым золотом, а в этот «желток» поместил курочку. Она была сделана из цветного золота. Открывались не только само яйцо и желток, но и курочка. В ней находилась корона, искусно вырезанная из рубина.

Императорская семья была в восторге, а Карл Фаберже получил не только огромную плату – император не поскупился и с лихвой оплатил искусную работу. Дороже денег оказалось звание, дарованное благодарным Александром. «Ювелир Его Императорского Величества» и «Ювелир императорского Эрмитажа» - так отныне называли Фаберже.

Ювелирный дом Фаберже к этому времени был уже хорошо известен. Дальше были награды и мировое признание. «Мастер Парижской гильдии ювелиров» и «Орден Почетного легиона» - ими Фаберже гордился больше всего.

После изготовления первого яйца императрица поручила Карлу каждую Пасху «сотворять» следующее чудо. Всего пасхальных яиц существует 15. Готовила их по эскизам хозяина целая команда мастеров, поэтому термин «яйца Фаберже» в корне неверен. Нет никаких доказательств того, что, кроме первого, они его рук дело.

В ювелирном доме работали такие известные искусники как Михаил Перхин, Август Хольстром, Генрик Вигстром, Эрик Колин. Благодаря ним, изделия ювелирного дама славились на всю Европу.

И выпускала мастерская не только эксклюзивные изделия для императорской семьи и придворных дам. Массовых изделий, то есть штамповок, не было. Каждая вещь, даже обычный «солдатский» портсигар, была сделана идеально.

Были среди изделий Фаберже такие предметы, которые можно назвать «шуткой гения». Один из них – знаменитый натюрморт. В 1905 году Фаберже выставляет «Джентльменский набор». Он представляет собой серый камень, на котором лежит яичница, небрежно брошенная прямо на стол. Рядом с ней стоит обычный граненый стакан, в нем – недопитая водка. Кроме яичницы, есть еще и килька. Возле нее валяется недокуренная папироса.

Обычная, казалось бы, картинка. Но сделана она из драгоценных материалов. Белок яйца – это белый камень, а желток – янтарь. Здесь есть кварц и яшма, стакан и водка в нем выточены из горного хрусталя. Все остальные предметы серебряные.

Необычный натюрморт поразил и эпатировал публику. Может быть, он не был исключением, но такие работы не сохранились.

Ювелиры дома Фаберже изготавливали кулоны и браслеты, кольца и колье, диадемы и статуэтки. Все это было изысканно, красиво и очень дорого. Фаберже богатели, их слава стала поистине всемирной.

Все рухнуло в 1917 году. Революция без жалости сметала все на своем пути, Фаберже не стали исключением. Упустить такой лакомый кусок, как богатейший ювелирный дом, большевики не могли. Экспроприация, разорение, арест и бегство из России. Потом эмиграция и скитания.

В 1920 году Карла Фаберже не стало. Он так и не смог оправиться от потрясений, считал, что Россия пропала и больше никогда ей не стать великой державой.

Не разорение угнетало великого мастера. Деньги – дело наживное. Очень скоро он и его сыновья открыли филиалы во Франции и Англии и жили безбедно. Убивала мысль о Родине и попранной монархии.

У Карла Фаберже было четверо сыновей, они продолжили дело отца, но такой известности, какая была у отца в мире ювелирного искусства, не добились.

Заслуга ювелиров Фаберже в том, что именно им принадлежит честь основания той знаменитой русской ювелирной школы, принципами которой стали обязательное присутствие вкуса и художественной фантазии в любом изделии. Эти принципы и сегодня – основа работы и руководство к действию лучших мастеров.

КАРЛ ФАБЕРЖЕ: “ЧТО ПРОКУ В БРИЛЛИАНТАХ?”

О самом прославленном ювелире Фаберже известно немного. Его личный архив исчез в революцию, а в воспоминаниях современников Карл Густавович остался человеком замкнутым, скромным, чуть ли ни затворником. Зато история ювелирных шедевров с клеймом фирмы Фаберже достойна стать сюжетом настоящего авантюрного романа!

Кареты с вензелями в одночасье исчезли с улиц, и вместо великих князей к витринам теперь стремились разудалые матросы с фабричными девицами под ручку - со смесью трусости и наглости в голосе требовали показать “яхонтовые бусы”, указывая грязноватыми пальцами на тридцатитысячное колье.

На Большой Морской, издавна облюбованной столичными ювелирами, закрывались магазин за магазином. А старик Фаберже целый год еще жил так, будто в Петрограде ничего серьезного не произошло. И даже сам входил к покупателям, если таковые находились. При этом формально Карл Густавович уже не был хозяином - еще в ноябре 1917 по распоряжению новых властей фирма перешла в руки комитета работников. Просто с собственными работниками у Фаберже с давних пор сложились прямо-таки родственные отношения.

Фаберже велел сворачивать производство только в июле 1918-го, когда до Петрограда дошла весть об убийстве императора Николая Александровича и всей его семьи. А в ноябре того же года мистер Дерик, секретарь английского посольства, передал ему великодушное предложение королевы Великобритании (давней клиентки фирмы): под видом дипкурьера выехать с супругой за границу.

Прославленный ювелир не стал долго раздумывать: “Я только зайду домой. Дайте нам с женой 10 минут, чтобы надеть пальто и шляпы!”. Англичанин понимающе усмехнулся: ходили слухи, что, кроме драгоценностей на 60 миллионов долларов, конфискованных большевиками из сейфов питерского и московского отделения фирмы Фаберже, у Карла в загашнике имеется и еще кое-что, хорошенько припрятанное, миллионов этак на 45.

На сборы у Фаберже ушло даже меньше десяти минут. Пропустив жену вперед, он на секунду замер у порога, оглянулся, вздохнул, еще чуть-чуть помедлил и, наконец, шагнул на улицу. Ему было семьдесят два года, и он навсегда покидал сою гордость, свидетельство небывалого успеха - этот великолепный дом: на подвалах, четырехэтажный (на этаж выше, чем у единственного серьезного конкурента - шведа Болина), объединявший и жилые помещения, и мастерские, и хранилище, и магазин.

В новую жизнь Карл Густавович взял с собой лишь небольшой саквояж. “Будем надеяться, с вашей поклажей ничего не случиться, - сказал англичанин, кивнув на саквояж. - Дипкурьеров даже большевики пока не додумались обыскивать”. “Пускай обыскивают, если хотят. Тут нет ничего, кроме смены белья”, - рассеянно ответил Карл Густавович, думая какую-то свою, грустную думу.

“Так и сказал? Нет ничего, кроме смены белья?! - Встревожился сын Фаберже, Агафон Карлович, когда мистер Дерик чуть позже описал ему всю эту сцену. - Ну, значит, так оно и было. Не удивлюсь, если старик просто забыл про бриллианты. А что? С него станется”…

САМ СЕБЕ НЕ ЮВЕЛИР

Добрых три десятка лет Карл Фаберже оставался на гребне популярности. Среди его постоянных клиентов были болгарский царь, австро-венгерский наследник, короли и королевы Англии, Италии, Испании, Греции, Дании, Норвегии и Швеции, а также король Сиама по имени Чулалонгхорн.

В Зимнем дворце имелась специальная кладовая, где хранился запас готовых подарков от Фаберже - императорская семья много путешествовала и по пути раздаривала тонны разнообразных предметов с клеймом фирмы. К примеру, императору Японии были подарены пуншевая чаша, два канделябра, ваза из агата, серебряный сервиз (графин с 12 чарками на подносе) и ручное зеркало матового золота в стиле Людовика XV. Китайскому богдыхану - две диадемы, хрустальная чаща с чеканным серебряным петухом, три серебряных вазы с хрустальными вкладками, два хрустальных графина и шпилька для шляпы с рубином и бриллиантами.

Каждый Божий день между 16 и 17 часами к дому номер 24 по Большой Морской съезжались великие князья - посмотреть, что нового Фаберже выставил на продажу. В Зимнем, собираясь в специальном курительном закутке у Церковной лестницы, мужская половина семьи Романовых щеголяла портсигарами от придворного ювелира - высшим шиком считалось иметь каждый день разные.

Однажды в семидесятых годах из-за шедевров Фаберже в высочайшем семействе разразился скандал: император Александр II сослал своего троюродного брата - Николая Константиновича - в Туркестан за … клептоманию. На великого князя пожаловалась его собственная мать - великая княгиня Александра Иосифовна, страстная коллекционерка творений фирмы Фаберже: мол, сын то и дело таскает у нее экспонаты.

Николай Константинович - человек весьма эксцентрический и, увы! не раз позоривший семейную честь Романовых - оправдывался тем, что хочет учиться ювелирному делу и нуждается в образцах для подражания. Он даже попросил Фаберже составить для него список необходимых инструментов. “А зачем в работе с золотом нужен тонкий кожаный ремень без пряжки?”, - поинтересовался великий князь. “Без биться по рукам мастерству не научишь!”, - невозмутимо пояснил Фаберже…

Карл Густавович имел все основания так говорить. В том смысле, что его самого по рукам не били, вот он толком и не выучился мастерству. Ведь ювелир, с легкой руки Романовых провозглашенный “величайшим гением современности” - по натуре своей был скорее историком, знатоком и ценителем искусства, чем истинным художником. И было время, когда к собственной ювелирной фирме Фаберже относился с неслыханным равнодушием!

Ювелирное дело в Петербурге основал его отец, Густав Петрович. Прожив в России 18 лет, Фаберже-старший вдруг решил навсегда обосноваться в Дрездене. Предполагалось, что руководить фирмой станет Карл. Но тот с легкостью перепоручил дела управляющим, а сам предпочел проводить время в реставрационных мастерских Императорского Эрмитажа. Какой-нибудь полуразвалившийся золотой гарнитур эпохи Перикла занимал Карла куда больше, чем товар собственного магазина - густо усыпанные бриллиантами броши, перстни, колье - вещицы весьма заурядные, но пользующиеся неизменным спросом у купеческих любовниц. Примечательно, что в Эрмитаже Карл трудился совершенно бесплатно. Его просто забыли оформить в штат, а сам он за 15 лет так и не удосужился напомнить. Позже умные люди заподозрили в этом хитрый ход - мол, Фаберже таким образом втирался в ближний круг царской семьи.

С ближним кругом все вышло совершенно случайно - в 1884 году нижегородское купечество преподнесло императрице Марии Федоровне вещицу, купленную в магазине у Фаберже, и подарок понравился. Это был букетик ландышей из жемчуга и бриллиантов в миниатюрной золотой корзиночке - копия с древнего китайского оригинала, Бог весть как затесавшаяся среди заурядной продукции фирмы.

Так “предметные фантазии” от Фаберже вошли в моду при дворе. А сам Карл Густавович уверовал в новый жанр!

Теперь он дни напролет проводил в фирме. Давал идеи мастерам. Присматривался к подмастерьям и, заподозря искру таланта, переводил в мастера. Отбирал лучших выпускников Центрального училища технического рисования и черчения и щедро платил им за эскизы. Ведущим ювелирам Фаберже позволял ставить на их творения личные клейма. Состарившихся служащих не гнал, платил жалование даже 82-летнему, совсем ослепшему граверу, работавшему в фирме с 25 лет. И - о чудо! - никто никогда не уходил от Фаберже, чтобы открыть собственное дело, а ведь могли бы - мастера-то подобрались экстра-класса!

Так что же, кроме руководства (сегодня сказали бы “менеджмента”), Фаберже делал сам, своими руками? Только две вещи. Во-первых, разбивал специальным молоточком, который постоянно носил с собой, любое изделие, если оно ему не нравилось - цена здесь не имела значения! И, во вторых - в том случае, если изделие нравилось - торжественно ставил его на ладонь и обходил всех служащих мастерской - рисовальщиков, ювелиров, златокузнецов, камнерезов и эмальеров - со словами: “Посмотрите на эту замечательную вещь, она закончена!”.

Это могло быть что угодно - инкрустированный рубинами портсигар за 30 тысяч, яшмовая ручка для зонтика за 3 рубля или “предметная фантазия”: букет цветов с эмалевыми лепестками, бриллиантовыми тычинками и нефритовыми листочками в вазе с “водой” из горного хрусталя, обсидиановый тюлень, носорог из серой яшмы, человеческие фигурки “Камер-казак Кудинов”, “Певица Варя Панина”, “Дворник”…

Когда в Петербурге широкое распространение получило фотодело, Фаберже стал выпускать рамки для фотографий. Появилось электричество - дверные звонки. Одному журналисту Карл Густавович объяснял: “Есть люди, которым давно надоели бриллианты и жемчуг. Иногда и не удобно дарить драгоценность, а такая вещица подходит.

У меня может купить каждый, ведь есть совсем недорогие предметы!” С легкостью истинного художника Фаберже уравнял в правах драгоценные камни с полудрагоценными, бриллианты со стеклом, фарфором, костью, эмалью. “Если сравнивать с моим делом такие фирмы как Тиффани, Бушерон, Картье, то у них, вероятно, драгоценностей больше, чем у меня. - Сказано в том же интервью. - У них можно найти готовое колье в полтора миллиона рублей. Но ведь это торговцы, а не ювелиры-художники”!

ДОРОГО ЯИЧКО КО ХРИСТОВУ ДНЮ

Что же касается гордости и вершины творчества фирмы Фаберже - серии ювелирных пасхальных яиц для императорской семьи, то, по легенде, создание первого экземпляра связано с убийством Александра II. Мол, императрица Мария Федоровна, жена Александра III, была слишком потрясена видом истекающего кровью свекра, когда того принесли умирать в Зимний дворец. Вот новый император и задумался, каким бы занятным подарком хоть на время отвлечь супругу от тяжких дум. А тут как раз приближалась Святая Пасха, и ювелир Фаберже вызвался изготовить пасхальный сюрприз, достойный императрицы…

Но, как известно, народовольцы убили Александра II в 1881 году, а первое яйцо для императрицы было заказано к Пасхе 1885-го. Впрочем, православная Пасха с ее обычаем христосоваться для титулованных особ и сама по себе - нелегкое испытание.

Однажды император записал в дневнике, что обменялся пасхальными поцелуями с 280 лицами во время ночной церковной службы, а в пасхальное утро - с 730 военными.

На долю царицы едва ли приходилось меньше. А, если учесть, что Мария Федоровна в недавнем прошлом называлась датской принцессой Догмарой и с детства к русским обычаям приучена не была, то ей оставалось только посочувствовать. Ну, или поддержать приличествующее Светлому Празднику настроение каким-нибудь милым и занимательным сюрпризом.

Заказав для императрицы пасхальный сувенир у Фаберже, Государь Император не высказал никаких конкретных пожеланий. Любой другой ювелир принялся бы за колье, диадему или гарнитур. Возможно даже, что футляр был бы выполнен в форме яйца, скажем, из живых ландышей, а то и просто из искусно сплетенной соломы - так пасхальные подарки оформляли и задолго до Фаберже. Подарок выходил и в меру символическим, и практичным.

Сувенир же, доставленный в Зимний дворец Карлом Густавовичем, не имел никакого практического применения: десятисантиметровое яичко, снаружи белое (эмалевое), изнутри, как и полагается, желтое (золотое), в нем сидит на яйцах золотая курочка с глазами из рубинов и бриллиантовым гребнем. В свою очередь курочка тоже открывается, и в ней - рубиновое яичко и миниатюрная императорская корона.

Пустяк, игрушка, к тому же относительно недорогая. Но Мария Федоровна с тех пор и вообразить не могла, чтобы Пасха обходилась без яичка от Фаберже. Когда умер ее муж, заказывать пасхальный сюрприз для нее стал сын - Николай II. Он, впрочем, просил делать по два яйца - еще для жены, царицы Александры Федоровны.

Всего для порфироносной семьи Фаберже изготовил то ли пятьдесят, то ли пятьдесят четыре яйца. Самое дорогое обошлось императору в двадцать пять тысяч рублей.

Самое дешевое - чуть ли не в тысячу (для сравнения: тот же Фаберже за жемчужное ожерелье - обручальный подарок наследника-цесаревича Николая Александровича его невесте принцессе Алисе Гессен-Дармштадтской (будущей Александре Федоровне) - получил 166 500 рублей, и еще 250 000 за другое колье - подарок императора Александра III будущей невестке). Иной раз Фаберже делал яйцо из золота, потом - из горного хрусталя, а однажды - к Пасхе 1916 года - из стали.

Называлось оно “Военное”, по дизайну было весьма простым, а в качестве подставки имело четыре стилизованных патрона (кстати, настоящие патроны фирма Фаберже тоже делала - по приказу Военного ведомства от 1914 года).

Последнее яйцо, приготовляемое к Пасхе 1918 года, было из карельской березы - по понятным причинам, вручить его заказчику не удалось, хотя Фаберже и докучал Керенскому просьбами разрешить посылку в Царское Село (именно там царская семья содержалась под домашним арестом до прихода к власти большевиков).

Что же касается “начинки”, Карл Густавович старался придерживаться принципа актуальности.

В 1891 году, когда цесаревич путешествовал морем в Грецию, Египет, Индию, Сингапур, Китай и Японию, Фаберже спрятал в яйце точную модель крейсера из золота и платины - с крохотным капитанским мостиком, рулевым колесом, тончайшими парусами и всей оснасткой.

К Пасхе 1897 года в яйцо “Коронационное” помещает копию кареты, в которой Николай и Александра полутора годами ранее ехали венчаться на царство: на оконцах из горного хрусталя выгравированы занавески, ступеньки поднимаются, крохотные, меньше рисового зерна ручки поворачиваются, открывая и закрывая дверцы, шасси амортизируют ход.

Наконец, весной 1900 года по случаю завершения строительства Транссиба изготовлено яйцо со сложенным втрое царским поездом внутри (платиновый паровоз и пять золотых вагонов, из которых последний - походная церковь на колесах). Паровоз заводится золотым ключиком и тащит состав несколько метров, сверкая алмазными фарами и рубиновым фонарем. Надписи на вагонах можно прочесть только в микроскоп - ну чем не творение лесковского Левши?

Проект пасхального сувенира каждый раз держался в строжайшем секрете. Бывало, что кто-то из высочайшей фамилии проявлял нетерпение и спрашивал у Фаберже, каким будет следующее яйцо. Карл Густавович неизменно отвечал: “Не извольте беспокоиться.

Ваши Императорские Величества останутся довольны!”. Ему позволялось все, было только единственное негласное условие: никаких яиц с сюрпризами на сторону! То есть заказы на простые ювелирные яйца принимать можно, а вот на яйца “с начинкой” - нет!

Рассказывают, что однажды честолюбивая американская миллиардерша мисс Вандербильд посулила Карлу Фаберже миллион долларов за нарушение этого правила: “мне нужно яйцо, по оригинальности решения сопоставимое с теми, что вы делаете для вашего императора”. В положенный срок она получила от русского ювелира … шкатулку в форме кубика с запиской: “Соблаговолите принять квадратное яйцо”.

И все же по прошествии многих лет выяснилось, что Фаберже обманывал своих высочайших заказчиков. Семь яиц в подарок некой Варваре Кельх почти в точности повторяли царские - за исключением разве что вензеля. Конечно, Варвара с мужем владели Ленскими золотыми приисками, железными дорогами и пароходством и, безусловно, имели возможность щедро оплатить заказ.

Но как-то не верится, что дело тут просто в деньгах. В конце концов риск потерять доверие Императорского Дома не стоит никаких денег! Можно предположить, что тут кроется что-то более личное. Недаром Варвара Кельх слыла женщиной жизнелюбивой, свободомыслящей и весьма кокетливой. В конце концов она убежала от мужа с очередным возлюбленным, прихватив с собой семь шедевров Фаберже.

Что же касается самого Карла Густавовича, то свою супругу Августу он уважал и оберегал от огорчений. Он женился задолго до своего взлета, и брак этот поначалу мог считаться выгодным: дочь мастера придворных мебельных мастерских Богдана Якобса имела и приданое, и связи. Главная же заслуга Августы в том, что она родила мужу четверых толковых сыновей.

…Карлу Густавовичу не пришлось долго ломать голову над тем, кому доверить управление филиалами фирмы, которая постоянно разрасталась. Лондонское отделение возглавлял младший сын Николай.

Старший, Евгений, обучившись ювелирному мастерству, с двадцати лет руководил главным отделением - петербургским. Александр заправлял в Московском филиале. Доли в семейном деле не имел только второй сын, Агафон, и не осталось никаких документов, проливающих свет на причину такой немилости.

Возможно, дело тут в эстетических разногласиях: Агафон Карлович был знатоком камней и страстным коллекционером, с двадцати двух лет занимал должности эксперта Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца и оценщика Ссудной казны и, по мнению некоторых современников, имел куда более утонченный вкус, чем Фаберже-старший с его пристрастием к затейливым и помпезным игрушкам.

Агафон Фаберже не оставил профессию и после революции, и оценивал для большевиков конфискованные у Романовых сокровища. Он прожил в советской России аж до 1927 года, а потом тайно перешел финскую границу.

Другие сыновья Карла Густавовича тоже засиделись в Стране Советов дольше, чем большинство людей их круга. Просто у братьев Фаберже оставалось в России дело: драгоценности фирмы, столь легкомысленно брошенные их отцом.

ЗОЛОТАЯ ЛИХОРАДКА

В доме на Большой Морской имелся весьма замысловатый лифт-сейф. Днем на нем можно было разъезжать с этажа на этаж, а ночью его частенько держали под током - если было что с особым тщанием укрывать от воров. Понятно, что большевиков этим не остановишь, но братья Фаберже придумали хитрый ход: после отъезда Карла Густавовича сдать дом в аренду посольству Швейцарии.

Во всем мире территория посольств иностранных государств считается неприкосновенной. Могли ли младшие Фаберже предположить, что новой российской власти не писан и этот закон? Словом, шесть чемоданов с семейными драгоценностями провисели на уровне второго этажа на Большой Морской лишь до мая девятнадцатого года. Затем в дипломатическую миссию ворвались чекисты и взломали сейф. Один из них - начальник особого отдела Гатчинского ЦК - тут же и сбежал, прихватив с собой ценностей на 100 тысяч старыми деньгами.

И все же у сыновей Карла Фаберже оставались еще кое-какие “крохи”. Евгений на отцовской даче в Левашове лично закопал чемодан с изделиями фирмы общей стоимостью в 2 миллиона долларов. Он так и не придумал, как переправить их за границу, и, когда в воздухе запахло жаренным, уехал налегке, планируя когда-нибудь вернуться в Левашово. Теперь дача Фаберже разрушена, и место клада найти невозможно, хотя до сих пор находятся желающие попытаться.

Так же безуспешно роют землю и у финской границы - жена Агафона Карловича спрятала там золото-бриллианты “под приметным деревом”. Третье место паломничества кладоискателей - усадьба Мудули под Ригой. Там, где-то под голубятней, которой теперь нет и в помине, изделия Фаберже закопал некто Бауэр, акционер фирмы и бухгалтер московского отделения. В Латвию ценности провезла его супруга, спрятав в одежде и в каблуках туфель.

Но воспользоваться ими все равно не удалось - слухи дошли до Евгения Фаберже, и тот примчался из Парижа в Ригу, чтобы заявить на Бауэра латвийскому министру юстиции. Несколько недель бывшего бухгалтера протомили в тюрьме, а потом выпустили за отсутствием доказательств. В 1936 он умер, указав родной сестре на ту самую голубятню.

Только вот сестра не сумела удержать язык за зубами, а агенты братьев Фаберже были на чеку. На этот раз в Ригу помчался Александр Карлович, перекопал усадьбу вдоль и поперек, но ничего не нашел и вообще еле унес ноги от советских солдат, внезапно оккупировавших Латвию…

…Шестнадцатью годами ранее, в 1920-ом, Карл Фаберже доживал последние дни в Лозанне, почти в нищете. Он вечно, болел, хандрил и не испытывал желания разговаривать. Единственные слова, которые люди слышали от него достаточно часто, были: “Нет, это не жизнь!”… Когда же кто-то из сыновей спросил, почему Карл не воспользовался уникальной возможностью вывезти из России хоть что-то, старик удивился: “Что проку теперь было бы в нескольких горстях бриллиантов?”.

Может, он имел в виду: потеряв голову, о волосах не плачут, и жалкие осколки былого богатства никак не утешат того, кто утратил дело жизни и любовь царей. А, может, просто, что драгоценности к 1920 году до неприличия обесценились.

ОТ ФАБЕРЖЕ ОПТОМ И В РОЗНИЦУ

В Питере в Гражданскую “Фаберже” шел за несколько картофелин. Да и в Европе дело обстояло не многим лучше: ювелирный рынок перенасытили драгоценности, привезенные ордами русских эмигрантов. Когда же к 1922 году рыночная цена на камешки и драгметалы снова стала расти, большевики вспомнили, что в Москве, в Оружейной палате еще со времен Керенского пылятся сотни ящиков с конфискованным имуществом императорской семьи.

Пасхальные яйца вместе с другими шедеврами ювелирного искусства одно за другим забирал у Оружейной палаты Наркомвнешторг: Стране Советов требовались деньги на индустриализацию. Высокую цену на яйца не назначали из принципа: принято было считать, что художественной ценности царские пасхальные игрушки не имеют. Состоятельные иностранцы, понятное дело, не зевали.

Директор Оружейной палаты Дмитрий Иванов бился за каждый музейный экспонат, писал никому не нужные объяснительные записки, а накануне изъятия последних десяти яиц Фаберже покончил с собой. Это, как ни странно, и спасло остатки коллекции - они и поныне хранятся в музеях Кремля.

При том, что художественная ценность творений фирмы Фаберже по-прежнему многими ставится под сомнение (мол, слишком пышно, слишком занимательно, на грани кича, а знаменитые пасхальные яйца - так просто киндерсюрпризы столетней давности), на аукционах такие лоты неизменно производят сенсацию. К примеру, настольная фигурка слона с клеймом Фаберже ушла за 145 тысяч долларов.

Что же касается яиц, то в основном продаются те, что были сделаны для Варвары Кельх. Стоят они дешевле императорских, но все равно цена доходит до трех с половиной миллионов долларов. Самым же дорогим на сегодняшний момент считается “Зимнее яйцо”, проданное три года назад на аукционе Кристи за 9 579 500 долларов.

И уж совсем недавно девять яиц Фаберже из императорской коллекции купил русский нефтяник Вексельберг, уплатив за них на аукционе Сотби то ли 90, то ли 120 миллионов долларов.

Увы! Нынешним владельцам фирмы “Фаберже и Ко”, в 1923 году основанной в Париже Евгением и Александром Фаберже, приходится довольстоваться куда меньшим оборотом. Магазин с громкой вывеской существует и по сей день, но торгуют там отнюдь не императорскими игрушками, а, например, шампунем. Что ж! В некотором смысле на то была воля Карла Густавовича Фаберже.