Цветы на чердаке вирджиния эндрюс скачать. «Цветы на чердаке» Вирджиния Клео Эндрюс. В. К. ЭндрюсЦветы на чердаке
Надежда, наверное, должна быть желтого цвета - цвета солнца, которое мы так редко видели. Сейчас, когда я восстанавливаю содержание этой книги из старых дневников, название как будто выходит само собой: «Открой окно навстречу солнцу». И все же, я с сомнением отношусь к такому названию. В гораздо большей степени наша судьба подсказывает образ цветов на чердаке. Бумажных цветов. Рожденных такими яркими и тускнеющих на протяжении той бесконечной череды мрачных, серых, кошмарных дней, что мы провели в плену у жадности - узниками надежды. Но мы никогда не делали своих бумажных цветов желтыми.
Книги Эндрюса, и, как сообщается, были вдохновлены настоящими историями. И сама Вирджиния, похоже, подразумевает, что, возможно, тоже была. Широко распространено мнение, что он основан на реальной истории. Но для подтверждения этого утверждения не было никаких физических или исторических доказательств. Сама Вирджиния признала, что некоторые инциденты в ее трудах являются автобиографическими, и она также заявила, что на ее истории повлияли опыт друзей и семьи, ее собственные мечты и воспоминания, а также популярная и литературная фантастика.
Чарльз Диккенс часто начинал роман с рождения главного героя, и, поскольку он был нашим с Крисом любимым писателем, я хотела бы повторить его манеру, если бы, конечно, смогла. Но он был гением, писавшим с врожденной легкостью, а мне каждое слово, появляющееся на бумаге, доставалось с горькими слезами, кровью, желчью, смешанными с чувством вины и позора. Я думала, мне никогда не будет больно, что стыд - бремя, которое суждено нести другим людям. Но прошли годы, и сейчас, став старше и мудрее, я принимаю его.
Когда она была жива, она отчаянно сопротивлялась тому, что ее романы были в значительной степени автобиографическими. Винтера «Лица страха»Вирджиния говорит. Люди с трудом полагали, что милая, нежная пожилая женщина может составить такие пугающие «дети в опасности», не пережив сам.
Цитаты из книги «Цветы на чердаке» Вирджиния Клео Эндрюс
Прежде всего, есть Письмо Шаг. Ниже вы увидите сканирование оригинальной буквы тона, которую Вирджиния отправила литературному агенту Анита Диамант, еще в начале. Одна из вещей, которые она сказала мне. Конечно, мы не знаем, насколько история была правдой.
Невообразимая ярость, которая когда-то бушевала во мне, поутихла, так что, надеюсь, я смогу писать, примешивая к правде меньше ненависти и пристрастия, чем это было бы несколько лет назад.
Итак, подобно Чарльзу Диккенсу, в этом, с позволения сказать, художественном произведении я скроюсь за вымышленным именем и буду жить в несуществующих местах, моля Бога, чтобы эта книга причинила боль кому следует. Конечно, Бог в своей бесконечной милости позаботится о том, чтобы понимающий издатель собрал мои слова под одной обложкой и помог заострить тот нож, который я собираюсь использовать для своей мести.
Одной из постов была серия, основанная на реальной истории. Мы все были в недоумении - мы думали, что они сбивают с толку. 
В своей статье «Писатель», способной извлечь выгоду из воспоминаний, «Вирджиния советует писателям использовать воспоминания от своих и других», живет как сюжетные идеи, но «вышивает и украшает» их, чтобы сделать их более захватывающими и драматичными. Следуя этому утверждению, Вирджиния, кажется, намекает, что жестокая судьба Первой и Лучшей Аудрины была украшением на событии из ее собственного детства.
Часть первая
ДО СВИДАНИЯ, ПАПА!
Когда я была очень маленькой, в пятидесятых, я действительно верила, что жизнь похожа на бесконечно длинный и солнечный летний день. В конце концов, именно так она начиналась. Пожалуй, я немного могу сказать о своем раннем детстве, но это немногое было светлым и чистым, за что я буду вечно благодарить Всевышнего.
Эндрюса «Цветы на чердаке», это готическое литературное ощущение моей юности, с его печально известным, страшным вырезом обложки в мягкой обложке и сюжетом кроликов сестры. Это письменный аналог послешкольного обучения, посвященный опасностям чтения. Как только дети оказались в ловушке, все, что они делают, читается. Не то, чтобы дети Долланганга, конечно, помнят. Когда они впервые заперты на чердаке, Кристофер, горячий белокурый брат, видит в нем ясную возможность, учитывая то, что они жадные читатели.
Честно говоря, он подозрительно настроен на эту тему. Он даже делает волнующую речь своим братьям и сестрам о том, как у них теперь есть «время, чтобы сэкономить, часы, чтобы заполнить, миллион книг для чтения, время, чтобы позволить нашим фантазиям принять крыло».
Мы не были ни богатыми, ни бедными. У нас было все необходимое. Может быть, были и предметы роскоши, но это можно было определить только по сравнению с другими, а в нашем миддл-классовом районе все жили более или менее одинаково. Короче и проще говоря, мы росли обыкновенными, «среднестатическими» детьми.
Наш папа отвечал за связи с общественностью в большой фирме, производившей компьютеры и находившейся в Гладстоне, Пенсильвания, городке с населением 12 602 человека.
Естественно, первое, что делают дети, это запомнить Библию, потому что у их фундаменталистской бабушки есть правило, что все четверо детей должны ее прочитать или, если они не могут читать, впитать ее осмосом. Старшие братья и сестры полностью на борту. Кристофер указывает, вызывающе: «Это кровавее и страшнее, чем любой фильм, который мы когда-либо видели, и говорит больше о грехе, чем о любой книге, которую мы когда-либо читали». Как у Долангангерсов, близких к половому созреванию, у них заканчиваются материалы для чтения, и поэтому их сумасшедшие, злая мама начинает бросать книги на них, не просматривая, не видит ли они «подходящего чтения для молодых умов, которые так легко впечатляются».
Судя по всему, отцу сопутствовал огромный успех, потому что его босс часто обедал с нами и рассказывал о работе, с которой он так хорошо справлялся: «С твоим типично американским, пышущим здоровьем и опустошающе приятным лицом, было бы удивительно, если бы хоть один разумный человек мог противостоять тебе, Крис!»
Я всем сердцем соглашалась с ним. Наш отец был само совершенство. Ростом шесть футов два дюйма, весом 180 фунтов, с густыми льняными волосами, чуть-чуть волнистыми, как раз настолько, чтобы дополнить и не испортить его идеальный облик. В его лазурно-голубых глазах светилась любовь к жизни и ее радостям. Прямой нос не был ни слишком толстым, ни слишком узким. Он играл в теннис и гольф как профессионал и плавал так много, что ходил загорелым круглый год. Он постоянно уносился по делам то в Калифорнию, то во Флориду, то в Аризону, то на Гавайи или даже за границу, а мы оставались дома на руках у матери.
Их любимая книга в этот период - это возмутительный исторический роман, в котором изображены графические сцены родов и материал о голых царях и королевцах суд в их спальнях. Это заставляет Кэти и Кристофера иметь кокетливые разговоры о наготе в средневековые времена.
Наконец, мы достигаем кульминации - готического любовного преступления, которого читатель ждал, исхода лет садомазохистских страданий и самостоятельного чтения. Кэти и Кристофер лежат бок о бок, взаимно читая викторианскую книгу о любовниках с звездами по имени Лили и Раймонд. Любителям приходилось «преодолевать монументальные препятствия, чтобы найти и стоять на волшебном месте фиолетовой травы», то, трагически, они убивают себя, прежде чем осознают, что они уже на траве. Этот сюжет превращает уродцев Кэти.
Когда по вечерам в пятницу он приходил через парадную дверь - это случалось каждую пятницу, потому что, как он говорил, он не мог переносить разлуки с нами дольше пяти дней - его широкая, счастливая улыбка освещала все вокруг, как маленькое солнце, даже если на улице шел дождь или снег. По всему дому разносился его громоподобный голос, едва он успевал поставить на пол чемоданы: «А ну-ка, идите, поцелуйте меня, если вы меня еще любите!»
Королева театральной жизни, она захлопывает книгу и бросает ее к стене. Эти два начинают дискуссию о символике истории, в ходе которой Кристофер насмехается: «Я буду держать вас в паре, если бы одна женщина написала этот непристойный романтический мусор». Эллис, возможно, был мужчиной, и в любом случае, если бы она была женщиной, она, вероятно, была вынуждена использовать эти инициалы из-за сексизма, а также: Почему все мужчины думают, что все, что пишет женщина, тривиально или мусор или просто глупый болтовня?
Разве у мужчин нет романтических представлений? - спрашивает она. Это также один из тех крайне репрессивных аргументов, что студенты-грамматисты склонны упасть поздно ночью вместо того, чтобы фактический секс. Каким-то образом это приводит к тому, что Кэти дает Кристофер принцессу доблестную стрижку. Прекрасные братья и сестры начинают бороться, и он случайно ударяет ее ножницами. Он исцеляет эту рану сексуально. Как он это делает, она смотрит на «смещающиеся, калейдоскопические, радужные цвета его замученных глаз».
Мы с братом обычно прятались где-нибудь у входа, и стоило ему произнести эти слова, мы устремлялись к нему из-за спинки кресла или дивана и бросались в его широко распростертые объятия. Он хватал нас, прижимал к себе и осыпал поцелуями. Пятница… Для нас это был лучший день недели, потому что в этот день к нам возвращался пара. В карманах костюма он приносил для нас подарки поменьше, а в чемоданах находились большие, которые появлялись позже, когда наступала очередь матери. Она терпеливо ждала, пока отец закончит с нами и затем медленно направлялась к нему, приветственно улыбаясь. Радостные огоньки загорались в папиных глазах, и, обняв ее, он долго смотрел ей в лицо, как будто они не виделись по крайней мере год.
Вещи проходят окончательно, и они приземляются на волшебное место фиолетовой травы, эротически. Когда Кристофер поцеловал сосок Кэти, она говорит: «Я могу представить, как Раймонд целует Лили, где вы поцеловали». Когда он смеется, она описывает свой смех как «один из тех сухих хихиканья, о которых вы читаете в романах». Это делает их физически напрасными, крайне обеспокоенными акне и убежденными, что они в подходящем возрасте, чтобы начать встречаться.
Это довольно ясно, однако, что книги несут большую часть вины. Во всяком случае, в этот момент Кристофер и Кэти начинали «делать это», потому что они читали каждую возможную книгу, а также смотрели несколько рекламных роликов с кремом. Однако она успокаивает его, что на самом деле это не изнасилование, и на самом деле она могла бы удержать его, если бы хотела.
По пятницам мама проводила первую половину дня в салоне красоты, где ей обрабатывали и укладывали волосы и делали маникюр, а потом долго принимала ванну с ароматическими маслами. Я забиралась в ее комнату и ждала, пока она появится в облегающем неглиже. Потом она обычно садилась перед трюмо и тщательно наносила косметику. Стремясь научиться, я вбирала в себя все, что она делала, превращаясь из просто хорошенькой женщины в восхитительно красивое создание, и тогда с трудом верилось, что такое возможно на самом деле. Самым удивительным во всем этом было то, что отец искренне верил, что она вообще не пользуется косметикой. Он считал, что такая поразительная красота дана ей от природы.
В. К. ЭндрюсЦветы на чердаке
Она признает, что его непреодолимая страсть неизбежна, учитывая половое созревание, чердак, ее светлую красоту и все чтение. Но есть еще один важный элемент «Цветы на чердаке», который касается книг, и это введение, которое написано самой Кэти и объясняет, что это ее мемуары. Она знает, что она не Диккенс; на самом деле, она сетует на то, что «Цветы на чердаке» больше не похожи на «Дэвид Копперфильд».
К сожалению, она объясняет, что Диккенс «был гением, родившимся, чтобы писать без труда», в то время как Кэти пишет «со слезами, с горькой кровью», с кислым желчьем, хорошо смешанным и смешанным с позором и виной. Затем она показывает, что она много узнала о литературе и мотивах авторов. Трудно прийти к каким-либо серьезным выводам о том, что Эндрюс пытается сказать со всем этим: не извиняется ли она за свою книгу, защищая ее жуткую силу, пародируя понятие книг как юную коррупцию или просто выходя из идеи Братья-сити Доангангерга как самый внушаемый в мире читальный клуб.
Слово «любовь» постоянно произносилось у нас дома.
Ты любишь меня? Потому что я люблю тебя. Ты скучала по мне? Ты рада, что я дома? Ты думала обо мне, когда меня не было?
Каждую ночь.
Если ты не скажешь, что ворочалась с боку на бок, мечтая, чтобы я был рядом, прижимая тебя к себе, мне, пожалуй, остается только умереть.
Мама прекрасно знала, как отвечать на такие вопросы - взглядом, еле слышным шепотом и поцелуями.
Но есть, по крайней мере, одна неявная тема, и сама Кэти, несомненно, будет поддерживать: какие-нибудь неприятные, удивительные качества, покрытые кружевом в мягкой обложке, в Библии ничего нет. Часто описываемые неточно как ужасные романы, ее рассказы раскрывают темную сторону человеческой натуры, смешивая мотивы Диккенса с готической мелодрамой, чтобы создать гибридную художественную литературу, которая удерживала ее всемирную аудиторию на протяжении короткой карьеры. Цветы на чердаке, основанные на настоящей истории, были ее первым романом и стали непосредственным бестселлером.
Однажды мы с Кристофером ворвались в дом через парадную дверь вместе с холодным зимним ветром.
Снимите обувь в передней, - крикнула из гостиной мама, где она сидела перед камином и вязала маленький белый свитер для куклы. Я тут же решила, что это подарок на Рождество, предназначенный для одной из моих кукол.
И снимите домашние шлепанцы, когда зайдете сюда, - добавила она.
О книге «Цветы на чердаке» Вирджиния Клео Эндрюс
За ним последовали еще три книги о семье Доленгенгерга - Лепестки на ветру, «Если там будут шипы» и «Сад теней», приквел к «Цветы на чердаке». Все эти романы исследуют, среди прочего, аспекты жестокого обращения с детьми и кровосмешения. Там она закрывает свое потомство на чердаке, потому что ее отец не любит детей, действительно, он даже не знает, что у нее четыре светлые красавицы. Дети изначально проводят большую часть времени, украшая чердак, чтобы сделать его менее страшным. Они превращают его в свой собственный бумажный сад с цветами и животными.
Мы оставили ботинки, теплые пальто и капюшоны сушиться в передней и побежали в одних носках в гостиную, на белый плюшевый ковер. Комната была выдержана в приглушенных пастельных тонах, чтобы оттенить яркую красоту матери. Нас редко пускали сюда. Гостиная предназначалась для семейных вечеринок, для матери, и мы никогда не чувствовали себя уютно на абрикосовом с позолотой диване или бархатных креслах. Мы предпочитали папину комнату с украшенными темными панелями стенами и жестким диваном, где мы любили кувыркаться и бороться, не боясь ничего повредить.
Отказ их матери заставляет детей полагаться друг на друга за комфорт и дружбу. Это приводит к формированию нового семейного подразделения среди самих детей. В то время как бабушка плохо относится к маленьким милым, их мать находит нового боу и планирует жениться на нем.
Но оставшиеся в живых дети отомстили на свадьбе. Книги были очень спорными, когда, как говорили, эта серия была основана на реальной истории. На протяжении многих лет не было доказательств, подтверждающих это утверждение, и книга была передана как вымысел, пока официальный сайт Вирджинии Эндрюс не установил контакт с одним из родственников Вирджинии, который утверждал, что «Цветы на чердаке» были основаны на реальной истории. Вирджиния была молодой леди, когда мой отец принял меры, чтобы отвезти Вирджинию в больницу Университета Вирджинии для лечения.
Жанр: ,
Серия:Возрастные ограничения: +
Язык:
Язык оригинала:
Переводчик(и):
Издательство:
Город издания: СПб.
Год издания:
ISBN: 978-5-389-09747-6
Размер: 502 Кб
Описание
Эта книга покорила весь мир и принесла ее автору, американской писательнице В. К. Эндрюс, заслуженную любовь миллионов поклонников. Роман «Цветы на чердаке», основанный на реальных событиях, сразу стал бестселлером и был дважды экранизирован (в 1987 и 2014 гг.). За ним последовали другие книги захватывающей саги о семействе Доллангенджер: «Лепестки на ветру», «Сквозь тернии», «Семена прошлого», «Сад теней».
Пока она была там, она разразилась своим молодым врачом. Он и его братья и сестры были заперты на чердаке более шести лет, чтобы сохранить семейное богатство. Очевидно, она сократила время в своем романе, чтобы быть более правдоподобным. В этой области страны много очень богатых людей.
В какой-то момент Уэс Крейвен планировал направить фильм, и он даже завершил черновик сценария. Однако продюсеры были обеспокоены его подходом к истории, связанной с инцестом, и Джеффри Блум закончил писать и руководить обязанностями. Фильм бомбил в кассе, вероятно, из-за его чрезмерной адаптации. Это был, однако, один из самых больших успехов Нового Мира в видео.
Жила-была счастливая семья: отец, мать и четверо прелестных белокурых детей. Но внезапно отец гибнет в автокатастрофе. Спасая себя и детей от нищеты, Коринна Доллангенджер возвращается к своим родителям, невероятно богатым, но суровым и жестоким людям, много лет назад изгнавшим ее из дома. Ей предстоит снова завоевать расположение своего отца, чтобы унаследовать его состояние. Но вот проблема: он не должен узнать, что у нее есть дети. И любящая мать прячет своих ангелочков на верхнем этаже огромного родительского дома, где в их распоряжении всего одна комната с выходом на чердак. Коринна уверяет детей, что это совсем ненадолго. Однако проходят дни, месяцы, мучительно медленно тянется время, и наконец дети начинают понимать, что этот тесный, ограниченный мирок может стать единственным, что они увидят в своей жизни…
Оценивая дефицит налоговых деклараций недвижимости Эндрюса, Служба внутренних доходов утверждала, что имя Эндрюса было ценным коммерческим активом, стоимость которого должна быть включена в ее валовое имущество. Хотя сейчас насчитывается более семидесяти историй и романов, зачисленных в Вирджинию Эндрюс, все, кроме первых восьми, были написаны Нейдерманом. Странным фактом является то, что немногие из ее поклонников понимают, что она давно мертва, но, к счастью, как и Агата Кристи, Ян Флеминг и Фрэнк Герберт, ее книги, скорее всего, заполнят книжные полки в течение некоторого времени.