История про невестку и свекровь, которая вызывает слезы на глазах…. История моих непростых и мистических отношений со свекровью Татьяна: “Было бы здорово взять свекровь с собой на отдых!”
Я вышла замуж, когда была беременна. Муж о моем положении не знал. Я хотела ему рассказать, но не решилась.
Свекровь внука невзлюбила сразу. Она будто чувствовала, что Сеня не имеет к их семье никакого отношения. Она уверяла моего мужа, что Сеня — не его сын, но мой муж к мнению своей матери не прислушивался. Она меня сразу не приняла, так что в ее словах не было ничего удивительного.
Знаю, надо было сразу сказать мужу правду. Но я боялась. У меня нет родственников, нет своего жилья. Парень, отец ребенка, бросил меня еще до того, как я узнала про беременность. На что бы мы жили? Как бы я одна с ребенком на руках, на съемной квартире? Так что я ответила благосклонностью давно влюбленному в меня Дмитрию.
Софья Алексеевна, увидев меня в первый раз, скривилась. Она оглядела меня с ног до головы, и презрительно сказала Диме, кивнув в мою сторону:
— А что, получше никого не было?
Ее неприязнь была видна за километр. Муж был на моей стороне, поэтому меня не особо беспокоило отношение свекрови ко мне.
Свекры — довольно обеспеченные люди. Муж работает на своего отца. Мы с мужем жили в квартире свекров на деньги свекров. Но отдельно от них.
Два года назад я родила второго сына, от мужа. И Софья Алексеевна сразу почуяла родную кровь. Подарки вручались только младшему ребенку, развивашки и развлечения — тоже только для младшенького. Свекровь могла забрать любимого внука к себе на несколько дней. Старший сын, глядя на это разделение, стал безобразно себя вести.
Недавно мы всей семьей были в гостях у свекров. Как обычно — все внимание было уделено младшенькому. Старший, чтоб на него хоть кто-нибудь посмотрел, нашел на балконе свекрови зажигалку и поджег бумажки на ее туалетном столике.
Мы все сбежались на источник дыма. Свекр накинул покрывало на стол, обошлось без пожара. Но на туалетном столе остался огромный обожженный след.
Свекровь выставила нам с мужем счет за столик. По моим меркам — астрономическая сумма в 60 тысяч рублей. Я ушла со скандалом — разве мой сын виноват в том, что у свекрови дома зажигалки лежат в такой доступности от детей? И вообще, уделяла бы внимание обоим внукам, ничего этого не случилось бы.
Муж заплатить согласился. Я думала — он вернет долг деньгами. Но Софья Алексеевна предложила заменить долг в 60 тысяч на два теста на отцовство — на обоих внуков. Муж решил сэкономить — у нас в городе один тест стоит 9900.
Я думала — муж поймет. Он воспитывал старшего сына почти 7 лет, он же привязался к мальчику. Но нет. Муж, в ультимативной форме, потребовал, чтобы чужого ребенка в его доме не было. Ну как может быть чужим ребенок, к которому муж вставал по ночам? С которым играл в мячик, за которого переживал во время болезней?
Я отказалась. Да и какая мать может отдать одного из детей только потому, что папа передумал быть папой? Тогда муж собрал вещи и ушел, сказав что обратиться в суд с заявлением на развод, назначением алиментов на младшего сына и снятии с него отцовства на старшего.
С уходом мужа, я даже вздохнула немного свободней. Домашних дел поубавилось, появилось больше времени на детей. Сюрпризом стал визит Софьи Алексеевны. Она зашла, как к себе домой, открыв дверь своим ключом. Я сразу стала ее выгонять, спросив, со слезами на глазах:
— Добились, чего хотели? Разве я была плохой женой Вашему сыну? Убирайтесь, нечего Вам тут делать!
В ответ она рассмеялась. Заявила, чтобы это я убиралась из ее квартиры.
— Но Дима оставил квартиру мне! — возмутилась я.
— Вот если бы у Димы было свое жилье, он мог бы им распоряжаться по своему усмотрению. В моей квартире ты жить не будешь! У тебя неделя!
Она ушла. А я сижу и реву. Все еще хуже, чем тогда, когда Я забеременела в первый раз. Тогда я могла сделать аборт и жить дальше. Или родить и понять одного ребенка — у меня тогда была работа. А теперь мне надо куда-то приткнуться с двумя детьми. Работы у меня нет, украшения, которые я могла бы продать, муж забрал, когда уходил.
Я не понимаю этих людей — как можно из-за маленькой ошибки, совершенной мной в прошлом, гнать на улицу детей? Они-то в чем виноваты?
Еще и муж запел по другому, я уверена — с подачи своей мамаши. Теперь Дима хочет забрать у меня младшего сына и воспитывать моего ребенка будет его мать!
Я не знаю, что мне делать и как быть. Подружка посоветовала пригласить Диму на разговор, во время разговора громко крикнуть несколько раз «Дима, не надо!», чтоб соседи слышали и могли пойти свидетелями.
И, как только он уйдет, наставить себе синяков и написать на него заявление. Мол, и ребенка он не отсудит, и можно со свекрови денег потребовать за то, чтобы я забрала заявление. Наверное, я так и сделаю.
От автора. Девушка, поведавшая мне о своих проблемах, не вызвала ни капли сочувствия. Я не хотела публиковать этот текст — мне самой противно. Но мне стало очень жаль людей, которые встретились на жизненном пути этой девушки, и я попыталась связаться с Софьей Алексеевной, чтобы предупредить ее семью о возможных проблемах с героиней этой истории.
К сожалению, Софья Алексеевна отказалась со мной разговаривать. Возможно, она прочтет эту статью, узнает свою невестку и убережет своего сына от проблем.
Я замужем 4 года. Мы с мужем — Сашей, жили в его квартире.
О том, что у мужа есть младший брат — Тимофей, я знала. Но я ни разу в глаза его не видела, до нижеописываемых событий. Тимофей почти 6 лет работал на севере. Сначала он ездил вахтами, потом женился и осел в тысяче километров от родного города.
Квартиру нам подарила свекровь, Лилия Викторовна, на «свадьбу».
— Вот, живите! — поздравила нас Лилия Викторовна после ЗАГСа, вручив нам ключи от квартиры на скромном семейном чаепитии. — Саша, на днях к нотариусу съездим, я на тебя дарственную напишу.
Нашей радости не было предела — вчерашние студенты, только-только встающие на ноги, мы львиную долю наших зарплат отдавали за съемное жилье. А тут — воистину царский подарок.
В квартире почти 10 лет никто не жил. Лилии Викторовне она досталась от бездетной тети. И свекровь категорически не хотела ее сдавать посторонним людям. Дескать, стены впитывают энергетику.
Когда мы впервые пришли смотреть квартиру, она сказала:
— Я не хочу, чтобы мои внуки страдали из-за неадекватных и грешных людей, которые когда-либо снимали эту квартиру. Так что, живите и радуйтесь! И с внуками не затягивайте, а то у меня ведь еще один сын есть.
Какой там был срач! Толстенный слой пыли. Мы с Сашкой только мусора 60 мешков вывезли. В дверных косяках — залежи сушеных тараканов. Газ перекрыт, свет и вода были отключены. Трубы проржавели напрочь. Столько сил и средств было вложено в эту квартиру — не счесть.
— Зато — бесплатно! — радовались мы с мужем. — Ремонт сделать и квартиру в приличный вид привести — пара лет, не больше. А ипотека — на половину жизни.Так что нам крупно повезло.
Мы с мужем ремонтировались, постепенно вставали на ноги. Даже машину купили — отечественную пятилетку. Как говорится — зато не пешком. Год назад у нас родился сын, которого, по просьбе Лилии Викторовны, мы назвали Марком.
А неделю назад прилетел Тимофей. Не один, с двухмесячной дочкой на руках. Он поплакался, что жена его бросила. Посетовал, что не может оставить работу, оставил ребенка Лилии Викторовне и отбыл обратно.
Я — в декрете. И, почему-то, Лилия Викторовна подумала, что я очень обрадуюсь пополнению в нашем семействе
— А что? Где один ребенок, там и второй. А Тимофей вернется, через годик-другой, и будет сам дочку воспитывать. А может, жена к нему вернется. Нашел себе неврастеничку: подумаешь — дал пощечину. Это разве повод сбегать и бросать двухмесячного ребенка?
(Небольшое отступление — я сегодня не поленилась, нашла жену Тимофея в социальной сети. Она лежит в больнице, с сотрясением мозга, уже неделю. Выводы делайте сами)
Брать на себя ответственность за такую малютку я, честно Вам скажу, испугалась. Да и одна, с двумя детьми на руках, одна — кроха, и мой годовалый шилопоп, я бы не справилась. Я максимально тактично отказала Лилии Викторовне.
Она ушла, очень разозлившись. А через четыре дня вернулась, с Тимофеем и его дочерью:
— Выметайтесь отсюда. Теперь тут будет жить отец-одиночка. Он из-за тебя с работы уволился. И ему деньги нужны. Так что, моя дорогая, будь добра заплатить мне арендную плату, за все то время, что ты тут жила. Я же когда-то сказала, что в этой квартире будут жить мои внуки. Так какая разница — дети Саши или Тима?
Я впала в ступор. Она квартиру Саше подарила? Подарила. Спасибо ей большое. Но ведь сейчас — собственником является мой муж. И уж если платить за аренду, то ему. А никак не его маме. Это я свекрови и ответила.
— Думаешь — самая умная? Я уже поговорила с Сашей. Завтра мы едем к нотариусу, и он возвращает мне мою квартиру. Я для тебя — со всей душой. А ты неблагодарная. Поэтому, не видать тебе жилья, как твоих ушей. Что стоишь — собирайся.
Мы съехали. Сняли квартиру и съехали. Муж написал дарственную на свою мать. И теперь мы с ним — два простака, позволивших себя обмануть. На те деньги, что мы вложили в квартиру свекрови, мы могли смело купить себе комнату в общежитии и спокойно копить на квартиру. А теперь мы, с годовалым ребенком на руках, будем мотаться по съемным квартирам.
С мужем разговаривать бесполезно. Я ему объясняю, что с нашим ремонтом квартира стала стоить в два раза больше. Что он мог отдать матери половину. Или вернуть ей квартиру в том состоянии, в котором она была. Саша посчитал это непорядочным.
А выселять собственного внука на улицу — это порядочно? Ради кого? Ради сына, который поднял руку на жену, и ему отказали в бесплатной няньке?
Жена Тимофея, когда мы с ней переписывались, написала, что как только ее выпишут, она приедет, заберет дочь и подаст на развод. Я дала ей адрес, без малейших угрызений совести.
Ошиблась свекровь — не будут ее внуки жить в этой квартире. Если, конечно, Тимофей новых не настругает.
Не умею я страшные истории рассказывать, расскажу просто как было, с папиных слов.
Пару лет назад у папы брат двоюродный умер, мы с отцом на похороны съездили, обратно на автобусе возвращаемся, а папа на поминках, как водится, подвыпил, да намёрзлись – промокли еще на кладбище, и в тепле автобуса его, видимо, развезло слегка – он и разговорился. Папа у меня человек суровый, немногословный, а тут…
– Батя мой в тридцать лет помер. Он летчиком был. После полета, как обычно, домой пришел, спирта выпил – им спирт после полета выдавали. Выпил и уснул. И больше так и не проснулся. Маме тогда всего двадцать восемь было, и нам с Галькой (сестрой-близнецом папы) по четыре года. А еще через год и мамы не стало. Рак. Вот откуда, скажи, рак в двадцать девять лет?
Я слушаю вполуха. Не то чтобы я эту историю миллион раз слышала, но слышала уже. А папа продолжает:
– Нас с Галькой баба Маша вырастила, мамина мама. Хорошая бабушка была, Царствие ей небесное. А папина мать – баба Сима – на Урале жила, далеко…
Про бабу Симу я тоже слышала. Один раз. Когда папа сказал, что где-то на Урале померла его бабка Сима, ста пяти лет отроду. Плясала на свадьбе, упала, и шейку бедра сломала. Оттого и померла. А так, поди, еще триста лет проскрипела бы, что та Тортила.
Помню еще, я тогда удивилась, что про ту свою прабабку я никогда раньше не слышала. Папа к ней не ездил, и даже не писал ей писем. Да и про смерть ее сказал как-то вскользь, без сожаления. Но сейчас папа явно хотел выговориться.
– …а потом уж и мы с матерью твоей поженились, и ты родилась. Я бабе Симе письма писал часто, фотографии присылал. А она отвечала: «Что мне твои писульки, Славик? Ну, фотки прислал – а что мне с них толку-то? Лучше б сами в гости ко мне приезжали. А то ведь ни обнять, ни выпить”
Ты маленькая была, годика еще не было. Куда вас с собой в такую даль тащить? Поехал один. Бабка уже тогда старая была, а я ее в глаза только один раз и видел, в детстве…
Папа замолчал, и прикрыл глаза. А мне уже интересно стало: а дальше-то что? Пихаю папу в бок:
– Ну и что дальше?
Папа сунул руку в карман мокрой куртки, достал оттуда карамельку, повертел в пальцах и убрал обратно.
– Приехал я к Симе. Побухать бабка была ой как недурна. Три дня мы с ней встречу отмечали. На что уж я – молодой парень, двадцать пять лет, и то не выдержал. На третий день проснулся и чую – всё, больше не могу. Домой надо выбираться, пока мне бабка печень не угробила. А она причитает: «Вот чёрт: водка кончилась! Ты тут полежи пока, я к соседке Вале сбегаю. У нее бутылку займу.» Я аж застонал. Какая бутылка? Какая Валя? Домой бы ноги унести. Бабка ушла, а я опять уснул…
Просыпаюсь, а надо мной два лица: одно бабкино, второе – бабы какой-то незнакомой. Она смотрит на меня, и плачет. Плачет и причитает: «Боренька, тёть Сим! Вылитый Боренька!», а бабка ей: «Ну! А я что тебе говорила? Одно лицо!»
И мне слезы эти, той тетки, на щеки капают. Неприятно. Я на кровати сел и говорю: «Баб Сим, я утром домой поеду», а она мне: «Ну здрасьте! Двадцать лет бабку не видел – и уже домой собрался. Никуда ты не поедешь, пока с Валечкой не выпьешь.» А какая мне Валечка, если я уже пить не могу? Но что-то как-то рюмку выпить заставили, а дальше само все полилось. Тетка та уж ушла, мы вдвоем с бабкой остались. Бабка уж пьяная изрядно. И вдруг ее прорвало: «А ты знаешь, кто эта Валечка? Это ж сноха моя должна была быть. Невеста твоего бати-покойника. Она ж его из армии ждала, мать ей приданое приготовила, я деньги на свадьбу откладывала, дед дом молодым строить начал. А из армии твой отец с лярвой какой-то приперся – мамашкой твоей, чтоб ей на том свете еще раз сдохнуть, курве. Женился, паскудник! Чем она его только взяла-то? Ни рожи, ни кожи! Поди, в постели хороша была – вот он и не устоял. Враз забыл, что у него тут невеста, что мать с отцом на всю деревню ославит – не постеснялся сюда ее притащить. Я как увидела ее – сразу сказала: сведет она Борю в могилу, помяните мое слово. И как в воду глядела. Она ж, скотина, еще родить пять лет не могла, тварь бесплодная. Я Боре говорила: бросай ты эту пустобрюхую, на что тебе с ней мучиться? Сейчас бы Валюшка тебе уж десяток нарожала. Так нет же, не бросил, дурачина. Ну, слава Богу, матушка Богородица смилостивилась – вы с Галькой родились. Я аж специально к ним ездила на младенцев посмотреть – а вдруг не мои? Но вы оба на Борю похожи были. Хоть тут не обманула, гадина… А потом Боря умер. Звонит она мне: «Мама, Боречка умер!» Какая я тебе мама? Мама, ишь ты! Помню, закричала я тогда: «Это ты, это ты, паскуда, Борю уморила! Богом клянусь – и ты на этом свете долго не задержишься!»
Папа судорожно закашлял в платок. Странно так закашлял. Мне даже послышалось, что он прокашлял: «Ссссука». Откашлявшись, развернул карамельку, сунул в рот, похрустел. Я не выдержала:
– А дальше?
– Дальше? А дальше бабка рассказала, что перед свидетелями поклялась: «Весь Урал на коленях исползаю, но найду человека, который эту суку в гроб заколотит. И года не пройдет». Нашла она где-то бабку какую-то. Ведьму, не ведьму – я в них не разбираюсь. Денег той ведьме Сима заплатила много. Но результат того стоил: за месяц до годовщины папиной смерти мама умерла. Верю ли я в эту чернуху? Верю. Сам многие вещи своими глазами видел. Всякое видел, Лида… Конечно, люди потом говорили, что это мама от тоски по отцу заболела да иссохлась. Может, оно и так, кто ж знает? Хочешь конфетку?
– Не хочу. А что потом было?
– Потом… – папа развернул третью конфетку. – Точно не хочешь? У меня целый карман. Нинка на поминках отсыпала от щедрот. А потом я Симе врезал. Нет, не ударил, не пощечину отвесил – я ей врезал. Врезал от души, как здоровенному мужику. И по сей день об этом жалею. Мало врезал. Убить надо было сволочь старую. Я, Лида, и мамку-то почти не помню, представляешь? Запах её помню, голос и глаза – у тебя её глаза… А больше ничего не помню… Зато Сима больше ста лет проскрипела, гадина старая.
Папа отвернулся и замолчал.
Я ждала, что он еще что-то скажет, но папа, что называется, захлопнулся. Такое бывает с неразговорчивыми людьми – раз в десять лет их прорвёт, а потом снова молчат.
Больше мы к той теме не возвращались, но я часто думаю: а как бы я поступила на месте папы? И знаете что? Бить бы старуху не стала. И не потому что жалко её – вовсе нет, а потому что это слишком легко. Я бы тоже нашла ведьму. И тоже заплатила бы. Столько, сколько сказали бы. Потому что в таких вещах как-то не срабатывает фишка с христианской добродетелью и так далее. Я многое могу простить, но такое – нет.
Наверное, из меня бы вышла достойная правнучка бабы Симы…
Виталик уже работал на одной из московских станций скорой помощи, когда к ним пришла Олеся. Молодые люди понравились друг другу и, спустя некоторое время они поженились. Пара получилась действительно красивая: оба нордического типа – светловолосые, голубоглазые. Виталик крепкого телосложения, коренастый. Олеся – хрупкая девушка с хорошей фигурой и симпатичным личиком.
Проблемы с его мамой начались еще до свадьбы, но ребята не унывали – мол, признакомится, узнает получше и еще рада будет такой невестке. Но не тут-то было.
Жить молодым фельдшерам было негде: своего угла нет, а снимать квартиру на их зарплату – вообще нереально. Олесины родители жили в Нижегородской области и перебираться туда из столицы они, конечно, не хотели. Поэтому пришлось жить у его мамы.
Работали они в разные смены, чтобы пока один на работе, второй мог сходить в магазин за продуктами и приготовить еду. Когда Виталик был не на смене и занимался всеми делами, то ничего необычного не случалось. Зато мама как могла уговаривала сына расстаться с “этой дрянью”, которая его недостойна: и бедна-то она и недостаточно умна (это с красным дипломом-то!) и не слишком красива и гулять будет в ночные смены с кем попало…
Если же Олеся готовила еду хотя бы на два дня, то она портилась уже наутро. Молоко, купленное девушкой, скисало, хлеб плесневел. Если она гладила, когда свекровь была дома, то обязательно обжигалась об горячий утюг или прожигала вещи.
В их маленькой комнате в огромном количестве развелись тараканы, которые почему-то не распространились на всю квартиру, а скромно кучковались по углам, в шкафу с бельем, даже в швейной машинке. Потом тараканы исчезли так же внезапно, как и появились, зато из ниоткуда взялись мыши. Они погрызли все, что могли – компьютерные провода, одежду, книги… Олеся поминутно падала в обморок от одного вида этих грызунов днем и просыпалась ночью, когда они шныряли по кровати, наступая на руки, ноги и даже лицо.
Потом вместе с мышами пропала и гармония в сексуальных отношениях супругов. Олеся все время твердила, что ощущает, что за ними подглядывают через замочную скважину. Несколько раз она явственно почувствовала, как кровать в самый пиковый момент прогибается под весом человека, который присел на край. Поэтому даже ребенка они зачали вне стен квартиры – поехав на несколько дней на озеро.
Беременность протекала тяжело. Несколько раз Олеся лежала на сохранении в отделении акушерства и гинекологии. Врачи разводили руками – плод развивался нормально, патологий не наблюдалось. Откуда берутся сильнейшие боли и кровотечения, никто понять не мог. К сожалению, на шестом месяце, когда малыш уже чувствительно толкался, случился выкидыш, который чуть не стоил жизни самой Олесе.
После этого молодая жена поставила мужу ультиматум: “Или я или она!”. Из квартиры они съехали. Жизнь вошла в нормальное русло, Олеся без труда забеременела, выносила и родила здорового ребенка. Свекровь даже не пришла взглянуть на внука и не поздравила молодых.
После этого Олеся разорвала все связи со свекровью и больше никогда ее не видела.
Мы с мужем познакомились в кино. Так, обменялись телефонами, он сразу мне очень понравился, но я даже не думала, что из этого что-то получится. Но он позвонил уже на следующий день, начали встречаться, через месяц он познакомил меня со своей мамой, а через полгода мы поженились.
Не буду описывать наши отношения, скажу только, что я была самой счастливой на свете! Мой муж — такой мужчина, о котором только может мечтать любая девушка. Мы сразу сняли квартиру, сначала оплачивать помогали мои родители, потом, когда рассчитались с долгами за свадьбу, своих денег хватает. Он сразу сказал, что не хочет, чтобы его жена работала, да я и не сопротивлялась, я люблю возиться по дому, люблю готовить вкусненькое и создавать уют.
К нам часто приходит его мама — моя свекровь. Отношения у меня с ней сразу сложились великолепные. Я даже не верила, что такое бывает, иногда мне казалось, что она относилась ко мне даже лучше, чем к своему сыну. Она советовала мне по хозяйству, всегда мягко, ненавязчиво, просто как подруга. Мы часто просто болтали обо всем на свете. Я даже с подругами стала меньше общаться, мне реально с ней было интересно, хотя она и мать моего мужа.
Но через несколько месяцев, я честно, даже не помню, когда это началось, потому что не придавала значения, муж начал задавать мне вопросы о моих отношениях со своей мамой. Я ему отвечала, что отношения просто прекрасные, мне она очень нравится.
Но потом я заметила, что после этих вопросов, у него плохое настроение, он как бы замыкается, что ли… Появилось такое впечатление, что он или мне не доверяет, или что-то скрывает… В общем, какая-то разобщенность, хотя в другие дни, когда его мама не приходила, мы были самой счастливой парой.
Я начала его спрашивать, что с ним, но он все время переводил куда-то разговор. Но это первые месяцы, а чем дальше, тем хуже. Я начала уже явно замечать, что он мне не доверяет. Что бы я не говорила, он начинал придираться, переспрашивал по несколько раз, в конце концов все наши разговоры стали похожими на допросы, гле я была подозреваемой. Но я не могла понять, в чем меня подозревали!!! А на мои вопросы он отвечал: «Не притворяйся, ты сама знаешь».
Это стало просто невыносимо. Начались скандалы, причем вообще без повода, на пустом месте. Он постоянно обвинял меня во лжи по пустякам, говорил, что не может жить с женщиной, которая ему постоянно врет. Но я никогда ему не врала! Да и поводов не было. О чем я могла соврать? О том, что сходила в магазин, в салон, в бассейн, встретилась с подругой, приготовила обед? Он начал требовать полный отчет обо всем, и каждый раз обвинял меня, что я вру.
И вот однажды я потеряла ключи и пришла к нему на работу. Когда я подошла к его кабинету, я услышала, что он с кем-то разговаривает по телефону и называет мое имя. Я остановилась у дверей и стала слушать. Я не слышала, что ему говорили, слышала только его ответы, но было понятно, что кто-то говорит ему обо мне, куда я хожу и что делаю. И еще я поняла, что ему говорят не то, что на самом деле.
Я не выдержала и вошла. Он сразу закончил разговор. Я спросила, с кем он разговаривал, он сказал, что со своей мамой. Я конечно не поверила, у меня с ней были прекрасные отношения, и с чего бы ей на меня наговаривать? Но я сильно разозлилась, и поэтому подошла к нему, взяла телефон и посмотрела номер. Это был номер моей свекрови. Я была в шоке! Я вообще ничего понять не могла!
Я пришла домой и позвонила свекрови, спросила, зачем она врет обо мне моему мужу. Я думала, что она хоть что-то объяснит, но она сказала такое… «Когда мой сын тебя привел, я подумала, что он нашел достойную девушку, и приняла тебя, как родную дочку. Но ты оказалась авантюристкой, окрутила моего сына, села ему на шею, только деньги с него тащищь, а когда он, как порядочный человек, зарабатывает, чтобы тебя как королеву содержать, ты развлекаешься на стороне».
Я развлекаюсь на стороне?!!! От неожиданности я даже потеряла дар речи и отключилась. До вечера просто тупо просидела, но так и не смогла придти в себя. А когда муж вернулся с работы, он сказал, что звонила мама и сказала, что я устроила ей скандал по телефону, оскорбила ее не потребными словами и просто над ней издевалась. Типа я ей говорила, что захомутала ее сына так, что он в меня влюбился, и низа что не бросит, что я наставляю ему рога, а он тупой, и ничего не видит, что он верит только мне, и плюет на мать. Что я в открытую над ним смеялась…
«Как ты могла так поступить?! Мало того, что мне врешь, как ты могла так обидеть мою маму?! Ты говорила, что я тюфяк и никуда от тебя не денусь? Еще как денусь. Не умеешь прилично себя вести, живи одна!» Что-то в этом роде, это было таким шоком, что я даже не могу вспомнить, что он мне говорил.
Он взял какие-то вещи и ушел тем же вечером.
Я рыдала недели две. Пыталась ему позвонить, но он сбрасывал. Приходила к нему на работу, но он не разговаривал со мной, а потом охрана перестала меня пускать. Потом кончились деньги, а надо было платить за квартиру и что-то есть. Я поехала к родителям. Пришлось признаться, что мы поссорились. Хотя, можно ли это назвать ссорой? Родители помогли деньгами, а потом я устроилась на работу.
Через месяц я увидела, что в мое отсутствие он забрал все свои вещи. Это был новый удар, ведь до этого я все еще надеялась, что он вернется… Да и сейчас жду, ведь я люблю его, и мы все еще женаты…
Сейчас прошло почти полгода. Живу как-то… Но до сих пор не могу прийти в себя. Как такое могло случиться? Почему? Зачем свекрови понадобилось разлучать нас таким подлым образом? Не могу понять…