Введение. Книги карлоса кастанеды по порядку

Карлоса Кастанеду можно смело причислить к величайшим загадкам ХХ столетия. Достоверно о нем известно только то, что он - автор десяти книг-бестселлеров и основатель компании "Cleargreen", которая ныне владеет правами на творческое наследие Кастанеды. Все остальное - не более чем предположения, если не сказать - домыслы.

Кастанеда тщательно сохранял "тайну личности", практически не давал интервью и категорически отказывался фотографироваться (однако, по стечению обстоятельств, несколько фотографий Кастанеды все же существует). Он даже отрицал, что когда-либо был женат, хотя Маргарет Раньян, автор книги воспоминаний об этом человеке, утверждает, что Кастанеда был ее супругом. Иными словами, подлинная биография Карлоса Кастанеды была известна лишь ему самому; удел всех прочих - пытаться ее реконструировать.

Карлос Сезар Арана Кастанеда (предположительно, таково его полное имя) родился 25 декабря 1925 года в городе Сан-Паулу, Бразилия. В 1951 году он эмигрировал в США, а в 1960 году произошло событие, коренным образом изменившее жизнь самого Карлоса Кастанеды и тысяч его последователей - Кастанеда, тогда студент Калифорнийского университета, приехавший в Мексику за "полевыми материалами" для своей дипломной работы, встретил дона Хуана Матуса, индейца из племени яки. Дон Хуан стал духовным учителем Кастанеды и в течение двенадцати лет передавал подопечному сокровенные знания своего племени.

С разрешения дона Хуана Кастанеда стал записывать его слова; так родилась первая из известных во всем мире книг Карлоса Кастанеды - "Учение дона Хуана. Путь индейцев из племени яки", опубликованная в 1968 году. Эта книга мгновенно стала бестселлером - как и девять последующих. Все они представляют собой запись бесед дона Хуана с Кастанедой, а цепь событий в них обрывается в 1973 году, когда дон Хуан таинственно исчез - "растаял подобно туману".

Легенда гласит, что и сам Кастанеда ушел из нашего мира схожим образом - как бы растворился в воздухе. Менее поэтическая версия некролога сообщает, что он скончался 27 апреля 1998 года от рака печени и что после кремирования прах Кастанеды, согласно завещанию, отправили в Мексику.

На этой странице вы найдете все книги Карлоса Кастанеды по порядку.

Книги (17)

The Teachings of Don Juan. Альтернативный перевод

Учение дона Хуана. Путь познания индейцев Яки.
Книга 1 (1968)

"Для меня существует только путешествие (движение) по тропам, которые имеют сердце, по любой тропе, которая может иметь сердце. По ней я путешествую и единственный достойный вызов - это пройти ее до конца. И я путешествую и смотрю, смотрю бездыханно". Дон Хуан

Перевод: Сергея Николаева.

Радио интервью Теодора Розака с Карлосом Кастанедой (1968);
- Интервью Джейн Хеллисоу с Карлосом Кастанедой (1971);
- Интервью для журнала "PSYCHOLOGY TODAY" взятое Сэмом Кином (1976);
- Грасиела Корвалан, Интервью с Карлосом Кастанедой (1980-1981);
- Заметки с лекции Карлоса Кастанеды в книжном магазине "Феникс"(1993)...

Лекции и интервью

Карлос Кастанеда — это не только его знаменитые одиннадцать книг и «Магические пассы». Это еще и достаточно многочисленные в начале его учебы у дона Хуана и в последние годы его жизни интервью и лекции.

В этих статьях здесь и там рассыпаны драгоценные жемчужины информации, которая не встречалась в его книгах. Все, кто практиковал когда-нибудь техники из книг Кастанеды, знают это.

И наконец, это просто очень интересно — узнать побольше об авторе самых удивительных книг ХХ века от него самого и его спутников, а из их ответов на вопросы — подробности и детали их работы на Пути Воина.

Отдельная реальность

Реальность индейских магов и их союзников так опасна для привычной системы восприятия, что Карлос, антрополог из Лос-Анджелеса, написав свою первую книгу, пытается сбежать от нее навсегда.

Путешествие в Икстлан

Тот, кто ступил на Путь Воина, путь с сердцем, уже никогда не станет простым обывателем. Дон Хуан открывает Карлосу аспекты этого пути — искусство быть недостижимым, стирание личной истории, концепцию «смерти как советчика», принятие ответственности за свои поступки.

Сказки о силе

Из самой магической, самой невероятной из книг Кастанеды "Сказки о силе" ты узнаешь, что привычная нам картина мира — лишь крохотный островок тоналя в бесконечном, непознаваемом и не поддающемся никаким формулировкам мире волшебства — нагвале.

Второе кольцо силы

Спрыгнув со скалы в пропасть, он остался в живых. Карлос возвращается в Мексику, чтобы узнать, был ли реальным этот невероятный прыжок.Он узнает, что все атаки на него были спланированы самим доном Хуаном для того, чтобы он открыл в себе силу и осознал себя как нового Нагваля.

Дар Орла

Автор пытается возглавить новый отряд магов. Получается это у него пока очень плохо. У всех учеников периодически возникают странные воспоминания о событиях, которых не было и не могло быть в мире обычного восприятия.

Огонь изнутри

"Огонь изнутри" - полный переворот в восприятии учения дона Хуана. Кастанеда вспоминает, сдвигая свою точку сборки в те же состояния повышенного осознания, в каких проходило его обучение. Он обретает свою целостность.

Сила безмолвия

Это книга вспоминания о встречах с доном Хуаном в состояниях повышенного осознания, об абстрактных ядрах и сталкинге, о модальности времени и овладении Намерением. Но главное, о чем мы узнаем из этой книги, - вся магия нужна лишь для того, чтобы мы знали: сила - в кончиках наших пальцев.

Искусство сновидения

Шесть лет Карлос Кастанеда молчал. И вот он возвращается. Его новая книга - книга - прорыв, книга - откровение. В ней - полное учение дона Хуана о методе открытия мира духа при помощи силы снов, превращенных в осознанно контролируемые и управляемые сновидения.

В этой книге читатель столкнется с очередной неожиданностью. Кроме бесед и совместной работы с доном Хуаном здесь есть то, чего до сих пор еще не встречалось, - жизнь и магическая работа дома, в Лос-Анджелесе, в обстановке совсем не магической.

Колесо времени

Новая книга Карлоса Кастанеды "Колесо времени" представляет собой собрание главнейших афоризмов и высказываний из восьми его прежних книг, описывающих классическую подготовку инициации шамана, которую он проходил под руководством дона Хуана Матуса в течение тринадцати лет.

Тенсегрити - магические пассы магов Древней Мексики

Полное методическое руководство по практической системе и упражнениям школы дона Хуана Матуса, используемого в настоящее время на семинарах, проводимых в США Карлосом Кастанедой, ФлориндойДоннер-Грау, Тайшей Абеляр и Кэрол Тиггс.

Кастанеда Карлос - все книги 1 файлом

Интервью с Карлосом Кастанедой
Учение дона Хуана
Отдельная реальность
Путешествие в Икстлан
Сказки о силе
Второе кольцо силы
Дар Орла
Огонь изнутри
Сила безмолвия
Искусство сновидения
Активная сторона бесконечности
Колесо времени
Тенсегрити-Магические пассы магов Древней Мексики

Магические пассы

Практическая мудрость шаманов древней Мексики.

Магические пассы были открыты шаманами древней Мексики в процессе изучения ими состояния повышенного осознания. Они стали первооткрывателями сложных последовательных движений, которые, при постоянной практике, позволяли повысить эффективность функционирования тела и сознания. Настоящее издание ставит целью научить перераспределению энергии.

Всем практикующим систему Тенсегрити — кто, сосредоточив но ней свою силу, позволил мне прикоснуться к таким способам обращения с энергией, которые никогда не были доступны ни для дона Хуана Матуса, ни для шаманов его магической линии.

Учение дона Хуана

Первая книга — это еще не «настоящий» Кастанеда, ибо молодой антрополог пока не может принять магический мир своего учителя дона Хуана и пытается писать «научный обзор» происходящих вокруг него невероятных событий. Но величайшая духовная одиссея современности начинается в этом томе!

Комментарии читателей

кольцо силы_ / 6.03.2019 после вдумчивого прочтения 1 книги...начала стало очевидно что Хуан не был выдуманным Кастанедой.

кольцо силы / 24.01.2019 пока понятны лишь начальные уровни книг, в остальном понять сложно...

ergy aranow / 22.01.2019 Я первый издавал книги в Москве известного сейчас Тольтека Виктора Санчеса (Учение дона Карлоса) и моя редакция дружественного первого перевода на русский с оригинального испанского языка той книги смогла достучаться до сердец многих новых русских читателей его Книг ещё до Нового Тысячелетия, из-за чего его перевели издаваться в США после меня, где он далее сумел создать ещё много Новых Книг Тольтеков и расширил свои Практические Курсы во много раз после моей Крутой Подачи его как друга, где я по дружбе подал Его хорошо, что далее после издания его Книги при Мне появился КАНКУН курорт с Пирамидами Майя, что случилось по моей "вине", что я помогал Другу из Майя и реально попробовал на Себе Силу "Безмолвия" идущую от Темы Тольтеков с Кастанеды, где я в Первой Книге Виктора Санчеса "проложил" сам мостик от Книг Известного Карлоса Кастанеды до Практики, предложенной Виктором Санчесом и его практических курсов, что сейчас лучше для пользователя, который не мог всё понять от книг Кастанеды, хотя всё это - от Майя (Великие Залежи Знаний при получении Практики от Виктора Санчеса)... Лучше читайте книги Санчеса в Оригинале на мексиканском языке, где Магия Тольтеков Течёт и Переливается от автора, как я сам знаю это всегда, так как я научился у Них магии Толтеков с региона Майя на Практике вблизи Лучших Учителей, которые ходят Походкой Силы (гуськом или Прогулка Средней Точки) всегда и безупречно, что является непостижимым для русских читателей.
После Великих Книг Виктора Санчеса, которые впервые начинали Бум про НЛО и Летающие Тарелки Инопланетян (с 1947 года), снова предлагаю Вам увлечься Но-вой Темой про Неведомые НЛО и Инопланетян, живущих в "Мирах Майя и Тольтеков", известных только в Верхах Наших Стран и недоступных для жизни обычного Обывателя. Если хотите далее прийти в Секретные НЛО и Летающие Тарелки Инопланетян, то читайте Мою Книгу (на английском в США "FAVORITE ALIENS" by Sergy Baranow) или сверх свежие Секретные новости о Последнем прилёте (20 мая 2018) Инопланетян на 24 реактивных Звездолётах для 144 астронавтов из другой дальней галактики космоса на нашу Землю, где много видео реальных НЛО есть тоже всегда (для повышения Нашей компьютерной Грамотности и перехода в сплошную Роботизацию как на Планете Инопланетян сейчас все в Роботах заняты и нам предлагают тоже...) в Интернете: youtube.com/UFOWorld200 и лучше facebook.com/Sergy.Baranow, где так же описаны чуть-чуть миры в Космосе от Тольтеков, где живут Люди тоже, но с Электроникой и Робот-Станками...

Йорик / 4.09.2018 Уважаемый, я тоже нихрена не понял из Вашего каминг аута.

Гость / 1.09.2018 Мляяяяаааааа! Ахахах)) Еле дочитал! Да оказывается в Интернете кто-то не прав? Чувак, тебе есть чем заняться? Честно, я вот нифига не понял. Ни зачем, ни смысл, ни вообще что с этим делать!

Йорик / 31.08.2018 Уважаемый, а Кастанеда то, - не "наш". Он может и увлекался марксизмом в юности, как многие латиноамериканцы, но он презентует не себя, а некую традицию в магии. А вот достижения участников там настолько фантастичны, что невольно возникает недоумение, - а мы тут хто? Помницца, Иешуа говорил, что ученики ЕГО превзойдут ЕГО. Выходит, или Он ошибался, или у него не было ЕГО учеников.

Касаемо "точки сборки" и "видения", и то, и другое -реальность. Множество людей, практикующих чёрную магию (а другой она и не может быть), обычно доходят до первой ступени, когда они способны генерировать избыток энергии, и у них начинается зуд "помогать людям". Очень скоро восполнять энергозатраты привычными для них методами оказывается недостаточно. Тут начинается, или пожирание (без кавычек) родных и близких (сначала они без видимых причин болеют, потом мрут как мухи), или/и поиски доноров. Да, да, не оговорился. Возле таких особ часто в обслуге/подругах/друзьях на поводке ходят полноватые и абсолютно безвольные люди, которых используют как керосин для топки. Иногда они выживают, превращаясь в аморфных существ. Если такой маг не получает по Гюрджиеву толчок (по просту по жёппе палкой от наставника, шоб остановить коммерческий порыв), он сходит с пути, и больше не вырастает. Кому просто повезло с "обстоятельствами", или подисциплинированней оказался, выходит на уровень, когда маг может "посмотреть". Он, - уже, почти "видящий", токма есть две проблемы: 1) он не понимает, ЧТО он видит и начинает нести правдоподобную ахинею клиентам, 2) реально сносит крышу от потока информации, собственного могущества и избранности (ЧСВ, а кастанедоведы в поисках ЧСВ у себя, скоро дойдут до мазахизма). Почему, почти? Нет ШКОЛЫ в Гюрджиевском понимании. При наличии железной дисциплины и воли, накапливая определённым образом энергию, можно увидеть и "точку сборки", но не буквально, как описано в книгах (маги, всё-таки, не идиоты, даже такие, как Кастанеда, всегда оставляют маркеры для выявления профанов и горе-последователей). В Москве можно найти с дюжину магов, могущих Вас "посмотреть", многие ведут приём, - видел объявления, не надо жмотиться и спорить, продайте айфон и сходите к ним.
Поскольку практики Кастанеды и в хвост и в гриву используют все, кому не лень, разбирать их нет смысла. По самоназванию кундалини-йога можно предположить, что там должны быть "видящие", всё-таки декларирована работа с энергиями. Собственного опыта занятий у них не имею, есть много знакомых, вовлечённых там в "учительство". Что сказать. Организационно, это голимый сетевой маркетинг. Для многочисленных адептов - офисных тётенек, - ещё одна возможность похудеть, особливо их возбуждают учителя с гимнастическими данными. По практикам - какой-то эзотерический винегрет. По образу жизни - бизнес туризм по экзотическим местам и жёппам мира, где они волшебным образом находят "места силы" (кто им там "силу" оставил - загадка). По целеполаганию - "просветление", в действительности - одоление следующей ступени в духовном развитии (не хочу ёрничать, там не мало искренних искателей, занятых бойскаутством и свято верящих, что вот это и есть настоящая "работа"). По результатам.... имеют правильные суждения практически по всем вопросам и традициям, но откуда вот это "правильное" взялось и почему оно "правильное", сказать не могут и люто бычатся. По теме "видения", там бесполезняк, так как не духовно это дело, не цель и не суть, а побочный продукт. Как-то так.

Может не будем всё-таки склонять Кастанеду, а скажем ему простое человеческое СПАСИБО, что до нёс до нас отблеск великой традиции, плодами которой, мы буквально пользуемся. Откройте холодильник, половина содержимого оттуда будет. И, вы верите, что всё это богатство вывели тамошние мичуринцы?

Гость / 29.08.2018 Про вашего Кастанеду с его "точкой сборки" можно сказать анекдотом: "Главврач психлечебницы разгадывает кроссворд: "... Остров, на котором умер Наполеон... Хм...", и к психу: "Эй, где ты умер?" Тот: "Я не умер, я торт!". И вот теперь думайте, насколько эта модель дона Хуана эффективна и работоспособна.

Йорик / 28.08.2018 Наши комментаторы следуют, обычно, одному и тому же шаблону.
1. у нас есть танчики... дальше уже не суть. 2.есть Царь-Пушка и Царь-Колокол. 3. если на танчик это поставить - мы не победимы, патамушта мы духовны.
Уважаемый, не сочтите за стёб. Какое отношение идея колец силы Толкиена, имеет к учению тольтеков? Ну, примерно, как выше описал.

Напоследок позволю себе пространный пассаж. Что можно извлечь из книг Кастанеды? 1. Магия для индейцев была просто неотъемлемой частью жизни. Высшими достижениями в этом искусстве, они считали, а судя по публичным выступлениям Кастанеды, - продолжают считать, - наличие Личной Силы для всевозможных магических превращений в животных, и не только, и демонстрации разнообразных магических трюков по перемещению себя и предметов в пространстве, вопреки действию гравитации. 2.Те магические лидеры-нагвали, которые смогли сколотить и натаскать группу из подходящих по структуре магов (надо отметить, делается всё это насильственно и беспардонно, а если кого-то затащили просто обманом, - неслыханное потворство), могут совершить выдающийся магический акт - в момент ухода (смерти?) сгореть во внутреннем огне. 3. Как одно из достижений адептов считается возможность магических путешествий, которое становится доступным для всей группы в виде "окончательного путешествия". 4. В линии магов, которую осветил Кастанеда, был переломный момент, когда нагвалем стал азиат-буддист, реформировавший традицию. Акцент достижений сместился к "внутреннему безмолвию" и высшим достижением стало становление человека знания. С этого времени, в этой линии, последователи стали себя считать "новыми видящими". Не выделяю отдельно "видение", как особый атрибут, поскольку оно доступно любым школам и практикам, построенных на магии, ясновидящие - те же "видящие", если не свистят и не дурят, как обычно бывает. Кстати, экзотичное определение - "шаман", использованное Кастанедой, крайне не удачно. Шаман - это маг-одиночка, призванный обслуживать потребности населения в магии, и им, в принципе, может стать кто угодно.
Забавно наблюдать деятельную возню вокруг "Учения Дон Хуана" с обсуждением на полном серьёзе "практик" и "достижений". В европейской традиции, и не только, колёным железом веками выжигали любые намёки на магию, а поход даже к каким-то знахарям считался позором, о котором помалкивали. И, вот тут, по мановению волшебной палочки... да. Нетрудно уяснить, что достижения индейских магов, красочно описанные Кастанедой, были невозможны для их продолжения, даже для него самого, а он отпахал по полной эту тему. Пресловутый Дон Хуан не смог втянуть в это дело даже внука, тот забил болт на деда и мечтал о Голливуде. Дон Хуан рассказывая про своего учителя-наставника - Элиаса, вскользь говорит, что тот индульгировал. А, как ему было не индульгировать? Вырвали парня из офигенно устроенной праздной жизни-сказки, зажали и втиснули в какую-то галиматью с гарантированным прозябанием и обещанием мифического "последнего путешествия". "Знания", которые обретает искатель, ведь не имеют никакого практического применения, кроме этой темы. Это как стать физиком-ядерщиком в эпоху разоружения. И, вот, на фига козе баян? Так, что, как говорится, дураков нет, вот их и нет, и даже несмотря на титанические усилия Кастанеды, -их не добавилось. Есть энтузиасты-одиночки, но у них будет свой ПУТЬ. Для них и писал, чтоб не робели под грузом авторитетов и шли дальше.

сонник / 24.08.2018 у меня есть ключи практически ко всем книгам кастанеды-
1.вокруг нас не обычная реальность...дальше в принципе не суть 2. есть обычная реальность. 3. дальше были запрещеные вещи. 4. нас останавливают кольца силы....5. человеку нужно обрести ум или безупречность...6....и человеку нужно стать духовным существом

Йорик / 14.07.2018 Модераторы не пропустили безобидную реплику в три предложения. Придётся поразвёрнутей...
Уважаемый Алексей!
Осознанные сновидения, - это как путешествие сперматозоида в презервативе, страшно увлекательно и бесполезно, а главное - БЕЗОПАСНО! Не слышал и не встречал ни одного случая, кто от этой процедуры хоть как-то пострадал, кроме путанья дня и ночи, как у работников в ночные смены и страхов!!! как от просмотра хоррора. Собственно, все усилия магов направленны как раз на то, чтобы от это колпака избавиться, но, при этом, тупо не загнуться и не быть сожранным другим искателем, не обременённым принципами гуманизьма.
Вот что такое теневые миры у Вас? Это из какой-то другой оперы, или это Ваше изобретение? С неорганическими существами в постоянном контакте пребывают алкоголики, практически онлайн, и безо всякой индейской магии, и, как это им удаётся? А, бесноватые, любят храмы наумер, - кого-то туда не затащить, а кого-то не вытащить - "заряжаются" там. Вы, и всерьёз считаете, что все эти бесы по ночам и во сне пресс конференции проводят? А, вот, в народе есть поверье, - надо следить за детьми, чтобы малые не сидели раскрыв рот, чтобы бес к ним не влез, и, если застанут чадо, давать ему сразу подзатыльник. И, кому верить, народу или обчитавшимся кастанедоведам?
Главный источник инфернальных миров - телевизор, выключите его, и, они растворятся. А у магов есть такое понятие - тонкие миры. Кстати, почему "тонкие", - знаете? А, потому что для видящего они выглядят "тонкими", как лёгкая дымка тумана в далеке. Ну, при таких исходных данных, это будет выглядеть, как будто сновидящий - слон, путешествующий в ж...пе таракана... Определённо, у древних было потрясающее чувство юмора.
Да, тольтеки, и те кто к этой традиции себя относят, практикуют чёрную магию, без кавычек. Пролистните Библию, вот где энциклопедия чёрной магии с призывами Пророков отказаться в пользу имитации обрядов, что, собственно в Храмах и практикуют. Могу ещё подкинуть. Один из столпов тибетского буддизма - Миларепа, был в начале своей карьеры выдающимся чёрным магом, затем он перековался, как утверждают ламаисты..., но там у них было много оппортунистов, которые рассказывали другие версии. НО, главное не в этом! Если все они ставили целью обретение свободы человеком (а без знания, вы так и останетесь в невежественном скотстве-рабстве у летуна-дьявола), кто смеет их в этом упрекнуть? Прекраснодушные невежды, не отличающие ночной горшок от кувшина с водой?

Гость / 3.07.2018 Всегда нравилось в конце комментариев слово "дерзайте". Звучит как от видевшего виды знатока, который теперь свысока этак поглядывает на нас букашек.

Алексей / 3.07.2018 Кастанеда это:
1. Осознанные сновидения (почти всегда это вредно для здоровья и психики)
2. Намеренное путешествие в теневых мирах и общение с неорганическими существами (по сути - с бесами, называйте как хотите).
3. Очень сложная система предполагающая наличие наставника - но даже при его наличии велик шанс пропасть о одном из подобных инфернальных планов.
По сути - точные знания древних "чёрных" тольтекских магов.
Хотите испортить себе судьбу - дерзайте.

Йорик / 9.03.2018 redneedle!
Какая красивая метафора, никогда не попадала ранее...
Будучи самоучкой, научился ценить ЗНАНИЯ. А, потому, моё участие здесь - это просто возможность выразить благодарность Карлосу Кастанеде, и, не только (много книг в разное время брал с этого ресурса, за что ребятам - отдельное СПАСИБО)... Почему не на тематических форумах? Там сидят такие мастодонты индейской магии, что пришлось бы говорить ПРОТИВ Кастанеды, чтобы быть хоть как-то услышанным, а это - уже самопиар, который в этом деле - не уместен.
А, так, - да, Ваши слова - золотые, ни добавить ни отнять.

redneedle / 7.03.2018 Йорик, зачем вы тяните чужую телегу без коня... разве вам не очевидно, что люди пишут глупости для того что бы оправдать свою невозможность выйти за рамки собственного "я" ... им привычен комфорт, и всё, что вы можете им сказать для них одна большая Сказка)) используйте время продуктивно))

Гость / 2.03.2018 Йорику: более глупого даже не встречал. Причём здесь индусы? Ты абсолютно ничего не понял. "Этим" процессом я тоже не управляю. Индусы (если ты имеешь ввиду адвайту). Адвайта даёт человеку оглупение, неспособность осмысливать. Твои индусы считают, что есть только бытие и существует субъекта. И поэтому таким образом они превращаются в овощ. Хороший, кстати способ, раньше для этого делали лоботомию, но это больно, а таким образом - это безболезненно. Но ты не понял абсолютно ничего! Хотя, то, что пишешь, это Мир, и то, что я сейчас пишу - тоже Мир. Если я удивлюсь этому - это тоже проявление Мира, последую за тобой - тоже проявление Мира. Мы не индусы. Я тебе говорю, что наша истинная природа - просто есть, всё. А всё остальное - это Мир. Любые мои импульсы, желания, проявление, даже мнение о том, что это моё - это всё Мир. Захочу сегодня лежать - буду лежать, захочу с утра до ночи вкалывать - буду вкалывать, захочу писать музыку, творить искусство - но это всё тоже будет проявлениями Мира. Попробуй опровергнуть то, что я написал.

Введение

В субботу 22 мая 1971 года я приехал в Сонору (Мексика), чтобы увидеться с Хуаном Матусом, индейцем-магом из племени яки, с которым был связан с 1961 года. Я думал, что этот мой визит ничем не будет отличаться от множества других визитов, которые я сделал за десять лет, пока был его учеником. Но события, которые произошли в этот и последующие дни, стали для меня поворотными. На этот раз мое ученичество пришло к концу. Это было не временным колебанием с моей стороны, а окончательным уходом.

Я уже описал свое ученичество в двух предыдущих книгах: «Учение дона Хуана» и «Отдельная реальность».

Основной предпосылкой в обеих книгах было то, что самым важным в обучении магии являются состояния необычной реальности, вызываемые приемом психотропных растений.

Дон Хуан был экспертом в использовании трех таких растений: Datura inoxia, известного как дурман; Lophophora Wil-liamsii, известного как пейот, и галлюциногенных грибов из вида Psilocybe.

Мое восприятие мира под действием этих психотропных веществ было таким странным и впечатляющим, что я был вынужден предположить, что эти состояния являются единственной дорогой к обучению тому, чему дон Хуан пытался учить меня.

Это заключение было ошибочным.

Чтобы избежать неправильного понимания моей работы с доном Хуаном, я хотел бы прояснить следующее.

До сих пор я не делал никаких попыток поместить дона Хуана в культурные рамки. То, что он считает себя индейцем яки, не означает, что его знания магии известны или практикуются индейцами яки в целом.

Все разговоры с доном Хуаном во время моего ученичества велись на испанском языке, и лишь благодаря его отличному владению этим языком я смог получить полное объяснение его системы верований.

Я сохранил название магия, и я также по-прежнему называю дона Хуана магом, потому что это те категории, которые он использовал сам.

Поскольку я мог записывать большинство из того, что было сказано в начале ученичества, и все, что было сказано на его позднейших фазах, я собрал множество заметок. Для того чтобы сделать их пригодными для чтения и в то же время сохранить драматическое единство учения дона Хуана, я должен был отредактировать их. То, что я опустил, на мой взгляд, не относится к вопросам, которых я хочу коснуться.

В работе с доном Хуаном я ограничивал свои усилия рамками видения его как мага и получения членства в его знании.

Для того чтобы выразить свою мысль, я должен прежде объяснить основные моменты магии так, как дон Хуан представил их мне. Он сказал, что для мага мир повседневной жизни не является реальным или «окружающим», как мы привыкли верить. Для мага реальность, или тот мир, который мы все знаем, является только описанием.

Чтобы подчеркнуть это, дон Хуан сконцентрировал свои основные усилия на попытках подвести меня к искреннему убеждению, что мир, который я считаю настоящим, является просто описанием мира, описанием, которое вбивалось в меня с момента рождения.

Он отметил, что любой, кто входит в контакт с ребенком, является учителем, который непрерывно описывает ему мир до тех пор, пока ребенок не начнет воспринимать мир так, как он описан. Согласно дону Хуану, мы не сохраняем в памяти этого поворотного момента просто потому, что никто из нас не имеет никакой точки соотнесения для того, чтобы сравнить его с чем-либо еще. Но с этого момента ребенок становится членом. Он знает описание мира, и его членство становится полным, когда он приобретает способность делать все должные интерпретации восприятия, которые, подтверждая это описание, делают его достоверным.

Для дона Хуана реальность нашей повседневной жизни состоит из бесконечного потока интерпретаций восприятия, которые мы, то есть индивидуумы, разделяющие особое членство, научились делать одинаково.

Та идея, что интерпретации восприятия, создающие мир, идут потоком, соответствует тому, что они непрерывны, и редко, если вообще когда-нибудь, ставятся под вопрос. В самом деле, реальность мира, который мы знаем, считается настолько само собой разумеющейся, что основное положение магии, состоящее в том, что наша реальность является просто одним из многих описаний, едва ли может быть принято всерьез.

К счастью, во время моего ученичества дона Хуана совершенно не заботило, могу я или нет принимать его заключения серьезно, и он продолжал раскрывать свою систему, не считаясь с моим неприятием, неверием и неспособностью понять то, что он говорит. Таким образом, как учитель магии дон Хуан взялся описывать мне мир со времени нашего самого первого разговора. Понимание его концепций было трудным для меня из-за того, что описание было чуждым и не совпадающим с моим собственным описанием.

Он утверждал, что учит меня видению в противоположность просто смотрению, а остановка мира была первым шагом к виденью.

В течение многих лет я рассматривал идею остановки мира как загадочную метафору, которая на самом деле ничего не значит. И только во время обычного разговора, который произошел в конце моего ученичества, я полностью понял ее объем и важность как одного из основных положений знания дона Хуана.

Дон Хуан и я разговаривали о различных вещах в свободной и непринужденной манере. Я рассказал ему о своем друге и его проблеме с девятилетним сыном. Ребенок, который жил с матерью в течение последних четырех лет, теперь жил с моим другом, а проблема состояла в том, что с ним делать. По словам моего друга, ребенок был непригоден для школы. У него не хватало концентрации, и он ничем не интересовался. Он всему оказывал сопротивление, восставал против любого контакта и убегал из дома.

У твоего друга действительно проблема, - сказал дон Хуан, смеясь.

Я хотел продолжить рассказ обо всех «ужасных» выходках ребенка, но он прервал меня.

Он сказал это жестко, твердым тоном, но затем улыбнулся.

Что может сделать мой друг? - спросил я.

Наихудшая вещь, которую он может сделать, это заставить ребенка согласиться с ним, - сказал дон Хуан.

Что ты имеешь в виду?

Я имею в виду, что отец ребенка не должен его шлепать или пугать в тех случаях, когда он ведет себя не так, как хотелось бы отцу.

Но как он может научить его чему-нибудь, если он не будет с ним тверд?

Твой друг должен найти кого-нибудь другого, кто шлепал бы ребенка.

Но он не может позволить кому-нибудь другому тронуть своего мальчика! - сказал я, удивленный его предложением.

Дону Хуану, казалось, понравилась моя реакция, и он засмеялся.

Твой друг не воин, - сказал он. - Если бы он был воином, он бы знал, что наихудшая вещь, которую можно сделать, это противопоставить себя человеку прямо.

Что делает воин, дон Хуан?

Воин действует стратегически.

Я все же не понимаю, что ты имеешь в виду.

Я имею в виду, что если бы твой друг был воином, то он бы помог своему ребенку остановить мир.

Но как мой друг может сделать это?

Ему нужна была бы личная сила, ему нужно было бы быть магом.

Но он не маг.

В таком случае он должен использовать обычные средства для того, чтобы помочь своему сыну изменить идею мира. Это не остановка мира, но подействует так же.

Я попросил его объяснить свои слова.

Если бы я был твоим другом, - сказал дон Хуан, - я бы начал с того, что нанял бы кого-нибудь, кто шлепал бы мальчика. Я пошел бы в трущобы и нанял бы наиболее страшно выглядящего человека, какого смог бы найти.

Чтобы испугать маленького мальчика?

Не просто для того, чтобы испугать мальчика, дурень. Этот парнишка должен быть остановлен. Но этого не произойдет, если его будет бить собственный отец. Если кто-нибудь хочет остановить других людей, он всегда должен быть в стороне от круга, который нажимает на них. При этом он всегда сможет направлять давление.

Идея была необычной, но каким-то образом она находила во мне отклик.

Дон Хуан подпирал подбородок левой ладонью. Его левая рука была прижата к груди и опиралась на деревянный ящик, который служил низеньким столом. Его глаза были закрыты, а глазные яблоки двигались. Я почувствовал, что он смотрит на меня сквозь закрытые веки. Эта мысль испугала меня.

Расскажи мне, что еще должен делать мой друг со своим мальчиком.

Скажи ему, чтобы он пошел в городские трущобы и очень тщательно выбрал мерзко выглядящего подонка, - продолжал он. - Скажи ему, пусть он выберет молодого, такого, в котором еще осталась какая-то сила.

Дон Хуан затем наметил странную стратегию. Мне следовало сказать своему другу, что нанятый человек должен следовать за ним или ждать его в том месте, куда он придет со своим сыном. Этот человек в ответ на условный сигнал, который будет дан после любого предосудительного поступка со стороны мальчика, должен выскочить из укромного места, схватить ребенка и отшлепать его так, чтоб он света не взвидел.

После того, как человек испугает его, твой друг должен помочь мальчику восстановить уверенность в себе любым способом, каким сможет. Если он проведет эту процедуру три-четыре раза, то я уверяю тебя, что ребенок будет иметь другие чувства по отношению ко всему. Он изменит свою идею мира.

Но что, если испуг искалечит его?

Испуг никогда никого не калечит. Что калечит дух, так это когда у тебя на спине все время сидит кто-то, кто колотит тебя и говорит, что следует делать, а чего не следует. Когда этот мальчик станет более сдержанным, ты должен сказать своему другу, чтобы тот сделал последнюю вещь. Он должен каким-нибудь способом получить доступ к мертвому ребенку, может быть, в больнице или у доктора. Он должен привести туда своего сына и показать ему мертвого ребенка. Он должен дать ему дотронуться до трупа левой рукой в любом месте, кроме живота. После того, как мальчик это сделает, он будет обновлен. Мир никогда не будет для него тем же самым.

Я понял тогда, что все годы нашей связи дон Хуан осуществлял со мной, хотя и в другом масштабе, ту же самую тактику, которую он предлагал моему другу для сына. Я спросил его об этом. Он сказал, что все время пытался научить меня «остановить мир».

Ты еще не сделал этого, - сказал он, улыбаясь. - Ничто, кажется, не срабатывает, потому что ты очень упрям. Если бы ты был менее упрям, то к этому времени ты бы, вероятно, остановил мир при помощи любой из техник, которым я обучил тебя.

Каких техник, дон Хуан?

Все, что я говорил тебе, было техникой для остановки мира.

Через несколько месяцев после этого разговора дон Хуан выполнил то, что намеревался, - научил меня «останавливать мир».

Это монументальное событие заставило меня детально пересмотреть всю мою десятилетнюю работу. Для меня стало очевидным, что первоначальное заключение о роли психотропных растений было ошибочным. Они не были важнейшей чертой описания мира магов, а должны были помочь, образно говоря, сцементировать части описания, которое я не был способен воспринять иначе. Мое стремление держаться за свою стандартную версию реальности делало меня почти слепым и глухим к целям дона Хуана. Поэтому необходимость использования психотропных растений диктовалась только моей нечувствительностью.

Пересматривая все свои полевые заметки, я понял, что дон Хуан дал мне основу нового описания в самом начале нашей связи в том, что он назвал «техникой остановки мира». В своих прежних работах я опустил эти части полевых заметок, потому что они не относились к использованию психотропных растений. Теперь я по праву восстановил их в общем объеме учения дона Хуана, и они составили первые семнадцать глав этой книги. Последние три главы являются полевыми заметками, описывающими события, кульминацией которых стала «остановка мира».

Подводя итоги, я могу сказать, что в то время, когда я начинал ученичество, существовала другая реальность, существовало магическое описание мира, которого я не знал.

Дон Хуан как маг и учитель научил меня этому описанию. Десятилетнее ученичество, которое я прошел, состояло поэтому в развертывании неизвестной реальности через развитие ее описания и добавление все более и более сложных частей по мере моего продвижения.

Окончание ученичества означало, что я научился новому описанию мира убедительным и ясным образом и стал способен к новому восприятию мира, которое совпадало с его новым описанием. Другими словами, я достиг членства.

Дон Хуан утверждал, что для того, чтобы достичь «виденья», следует «остановить мир». Действительно, «остановка мира» была воспроизведением определенных состояний сознания, в которых реальность повседневной жизни изменена, поскольку поток интерпретаций, обычно непрерывно текущий, остановлен набором обстоятельств, чуждых этому потоку. В моем случае обстоятельством, чуждым нормальному потоку интерпретаций, было описание мира магов. У дона Хуана необходимым условием для остановки мира была убежденность; другими словами, нужно было в полном смысле научиться новому описанию, чтобы наложить его на старое и таким образом сломать общую для всех догматическую уверенность, что достоверность наших восприятий или нашей реальности не может ставиться под вопрос.

Следующим после «остановки мира» шагом было «виденье». Под этим дон Хуан подразумевал то, что я бы определил как «отвечающее перцептуальной установке проявление мира, находящегося вне описания, называемого реальностью».

Я убежден, что все эти шаги могут быть понятны единственно в терминах описания, к которому они относятся. А поскольку это описание, которое дон Хуан давал мне с самого начала, я должен позволить его учению быть единственным источником входа в него. Таким образом, слова дона Хуана будут говорить сами за себя.

Десять лет назад судьба свела меня с мексиканским индейцем из племени яки . Я называю его «доном Хуаном» - в испанском языке дон выражает почтение к человеку. Познакомился я с доном Хуаном случайно. Мы с моим приятелем Биллом сидели на автобусной станции пограничного городка в штате Аризона. Нас разморило от зноя, в предвечерние часы он казался невыносимым. Вдруг Билл тронул меня за плечо.

Вот человек, о котором я тебе рассказывал. - Он кивнул в сторону только что вошедшего старика.

Что именно? - спросил я.

Индеец, который знает пейотль. Помнишь? Я вспомнил, как мы с Биллом проколесили целый день, разыскивая индейца, о котором ходили разные слухи. Мы так и не нашли его дом; казалось, местные жители, у которых мы расспрашивали дорогу, нарочно сбивают нас с толку. Билл объяснил тогда, что этот человек - «йерберо» (так называют сборщиков и продавцов целебных трав) и что он немало знает о галлюциногенном кактусе пейотле. По мнению Билла, мне стоило с ним познакомиться. В то время я собирал сведения о лекарственных растениях, которыми пользуются тамошние индейцы, и образцы самих растений. Билл был моим проводником, он знал эти края.

Билл поднялся и пошел навстречу старику. Это был человек среднего роста. Совсем седые волосы прикрывали уши, подчеркивая округлость головы. Он был очень смуглым. Глубокие морщины на лице сильно его старили, но в фигуре угадывались сила и подвижность. Минуту-другую я наблюдал за индейцем. Он двигался с легкостью, какую от старика трудно было ожидать.

Билл подозвал меня.

Славный дед, - сказал он. - Только не могу его понять. Не испанский, а какая-то тарабарщина.

Старик с улыбкой глядел на Билла. А тот, зная несколько испанских слов, слепил из них нечто несуразное. При этом вопросительно посмотрел на меня, верно ли он выразился. Я ничего не понял; и Билл с растерянной улыбкой отошел в сторону. Старик, глянув на меня, рассмеялся. Пришлось объяснить, что мой приятель порой забывает, что не знает по-испански.

Он и познакомить нас забыл, - сказал я, назвавшись по имени.

А я - Хуан Матус, к вашим услугам, - ответил индеец.

Мы пожали друг другу руки. Помолчали. Я первым нарушил молчание и стал объяснять, чем занимаюсь. Сказал, что собираю сведения о растениях, в частности о пейотле. Потом разошелся и, хотя мало что знал о пейотле, изобразил из себя знатока. Мне казалось: если я похвастаюсь старику солидными знаниями, он разговорится. Но он слушал молча. Потом кивнул и уставился на меня. Его глаза как будто излучали свет. Я не выдержал взгляда, растерялся. Было очевидно: он знает, что я несу чушь.

Приезжай как-нибудь ко мне, - сказал он, отводя взгляд. - Там поговорим как следует.

Я не знал, что ответить: было как-то не по себе. Вскоре вернулся Билл. Он понял мое состояние, но не сказал ни слова. Так и сидели молча. Наконец дон Хуан встал - подошел его автобус. Он распрощался с нами.

Ничего не вышло? - спросил Билл. - Ничего.

О травах спрашивал?

Спрашивал. Кажется, он принял меня за кретина.

Я ведь говорил тебе, старик - не от мира сего. Все местные его знают, но словом о нем не обмолвятся. Не зря, наверно.

Он пригласил меня к себе.

Это он тебя дразнит. Допустим, ты приедешь. А дальше? Все равно ничего не расскажет. А если начнешь приставать с расспросами, сочтет тебя за болтуна и идиота и вообще замолчит.

Билл сказал, что ему доводилось встречаться со знатоками вроде этого старика и что лучше с ними не связываться: все, что надо, рано или поздно можно узнать у кого-нибудь другого, с кем легче сладить. Он сказал, что лично у него нет ни времени, ни терпения на этих старых чудаков и что дед, скорее всего, корчит из себя знатока трав, а на самом деле знает о них не больше первого встречного.

Билл долго продолжал в том же духе, но я перестал его слушать. Я думал о старом индейце. Он понял, что я блефовал. Какие глаза! Они воистину излучали свет!

Месяца два спустя я навестил дона Хуана, но не как ученый-этнограф, изучающий лекарственные растения, а из чистого любопытства. За всю мою жизнь никто на меня так не смотрел. Я хотел узнать, что означал его взгляд. Мое желание превратилось в навязчивую идею, Я размышлял о взгляде дона Хуана, и чем больше о нем думал, тем необычнее он казался.

Мы с доном Хуаном подружились, и в течение года я то и дело приезжал к нему. Держался он уверенно и обладал изумительным чувством юмора; к тому же в его действиях угадывалась какая-то скрытая логика, которая меня озадачивала. Находясь рядом с ним, я испытывал непонятный восторг - и вместе с тем беспокойство. Сам факт его существования заставил меня резко переоценить нормы моего поведения. Подобно многим, я привык считать человека существом слабым, склонным к заблуждениям. В доне Хуане я не обнаружил ни слабости, ни беспомощности, и это меня потрясло. Меня поразило его замечание о различии между нами. В канун одной из поездок на меня вдруг навалилось гнетущее чувство недовольства собой и моими отношениями с ближними. К дону Хуану я приехал угрюмый и раздраженный.

У нас завязался разговор о моей тяге к знанию, но говорили мы, как обычно, о разном: я - о научном знании, выходящем за пределы эмпирического опыта, он - о непосредственном постижении мира.

Что тебе известно о мире вокруг тебя? - спросил дон Хуан.

Всего понемногу, - ответил я.

Я хочу знать, ты чувствовал его когда-нибудь?

Как сказать. В какой-то степени.

Этого мало. Если ты не будешь чувствовать мир, он утратит свой смысл.

Я сказал, что не обязательно пробовать суп, чтобы узнать его рецепт, а для понимания электричества нет нужды, чтобы тебя ударило током.

Ерунда, - сказал дон Хуан. - Тебе лишь бы привести какие-то доводы, хотя бы и бессмысленные. Только бы остаться таким, как есть, - даже ценой собственного благополучия.

Не понимаю, о чем ты говоришь.

О том, что ты несовершенен. И потому не знаешь покоя.

Меня эти слова обидели. Кто дал ему право судить обо мне?

Тебя одолевают проблемы, - сказал дон Хуан. - Почему?

Я всего-навсего человек, - ответил я раздраженно, вспомнив любимую фразу отца. Всякий раз, когда отец так говорил, это значило: я слаб и немощен; таким образом он выражал свое отчаяние.

Дон Хуан пристально посмотрел на меня - как в нашу первую встречу.

Ты слишком занят собой, - сказал он с улыбкой. - Отсюда твоя усталость. Она заслоняет от тебя мир, заставляет цепляться за привычные доводы. Вот и получается, что, кроме проблем, у тебя ничего нет. Я тоже всего-навсего человек, но отношусь к себе иначе.

Как именно?

Я избавился от проблем. Жаль, что жизнь коротка, жаль, что всего не достичь. Но меня это не волнует. Просто жаль - и все.

Мне понравилось, как он это сказал, - без сокрушения, без сожаления.

В 1961 году, через год после нашего знакомства, дон Хуан открыл мне, что он - брухо. Испанское слово брухо означает: колдун, знахарь, целитель. После этого наши отношения вступили в новую стадию - я стал учеником дона Хуана и четыре года обучался у него тайнам колдовства. О своем ученичестве я написал книгу «Учение дона Хуана. Путь познания индейцев племени яки».

Наши беседы велись на испанском языке, которым дон Хуан отлично владел, что и позволило мне освоить довольно сложные понятия его мировоззрения. Я назвал эту сложную, но стройную систему колдовством, а дона Хуана - колдуном, поскольку он сам упоминал эти слова. Но в более серьезных разговорах он называл колдовство знанием , а колдуна - человеком знания , или знающим .

Чтобы мне легче было освоить его учение, дон Хуан прибег к помощи трех психотропных растений: пейотля (Lophophora williamsii) , дурмана (Datura inoxia) и гриба из рода Psilocybe . Применение этих галлюциногенов вызывало сильный сдвиг в восприятии и порождало своеобразное состояние сознания, которое я назвал «необычной реальностью». Словом «реальность» я воспользовался по следующей причине. Одним из столпов учения дона Хуана было утверждение о том, что сознание, пребывающее под воздействием одного из названных растений, воспринимает не галлюцинации, а вполне реальные (хотя и необычные) аспекты обычного мира. Измененное сознание, как учил дон Хуан, воспринимает не «якобы существующее», а «существующее на самом деле».

Карлос КАСТАНЕДА КНИГА 1. РАЗГОВОРЫ С ДОНОМ ХУАНОМ.

...Не имеет значения, что кто-либо говорит или делает... Ты сам должен быть безупречным человеком...
...Нам требуется все наше время и вся наша энергия, чтобы победить идиотизм в себе. Это и есть то, что имеет значение. Остальное не имеет никакой важности...
Дон Хуан
(К. Кастанеда «Второе Кольцо силы»)

ВВЕДЕНИЕ

Летом 1960 года, будучи студентом антропологии Калифорнийского университета, что в Лос-Анжелесе, я совершил несколько поездок на юго-запад, чтобы собрать сведения о лекарственных растениях, используемых индейцами тех мест. События, о которых я описываю здесь, начались во время одной из поездок.
Ожидая автобуса в пограничном городке, я разговаривал со своим другом, который был моим гидом и помощником в моих исследованиях. Внезапно наклонившись, он указал мне на седовласого старого индейца, сидевшего под окошком, который, по его словам, разбирался в растениях, особенно в пейоте. Я попросил приятеля представить меня этому человеку.
Мой друг подошел к нему и поздоровался. Поговорив с ним немного, друг жестом подозвал меня и тотчас отошел, не позаботившись о том, чтобы нас познакомить... Старик ни в коей мере не был удивлен. Я представился, а он сказал, что его зовут Хуан и что он к моим услугам. По моей инициативе мы пожали друг другу руки и немного помолчали. Это было не натянутое молчание, но спокойствие естественное и ненапряженное с обеих сторон.
Хотя его темное лицо и морщинистая шея указывали на возраст, меня поразило, что его тело было крепкое и мускулистое... Я сказал ему, что интересуюсь лекарственными растениями. Хотя, по правде сказать, я почти совсем ничего не знал о пейоте, я претендовал на то, что знаю очень много и даже намекнул, что ему будет очень полезно поговорить со мной.
Когда я болтал в таком духе, он медленно кивнул и посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я отвел глаза от него, и мы кончили тем, что сидели против друг друга в гробовом молчании. Наконец, как мне показалось, после очень долгого времени, дон Хуан поднялся и выглянул в окно. Как раз подходил его автобус. Он попрощался и покинул станцию.
Я был раздражен тем, что говорил ему чепуху и тем, что он видел меня насквозь.
Когда мой друг вернулся, он попытался утешить меня в моей неудаче... Он объяснил, что старик часто бывает молчалив и необщителен - и все-таки я долго не мог успокоиться.
Я постарался узнать, где живет дон Хуан, и потом несколько раз навестил его. При каждом визите я пытался спровоцировать его на обсуждение пейота, но безуспешно... Мы стали, тем не менее, очень хорошими друзьями, и мои научные исследования были забыты или, по крайней мере, перенаправлены в русло весьма далекое от моих первоначальных намерений.
Друг, который представил меня дону Хуану, рассказал позднее, что старик не был уроженцем аризоны, где мы с ним встретились, но был индейцем племени яки из штата сонора в мексике.
Сначала я видел в доне Хуане просто довольно интересного человека, который много знал о пейоте и который замечательно хорошо говорил по-испански. Но люди, с которыми он жил, верили, что он владеет каким-то «секретным знанием», что он был «брухо». Испанское слово «брухо» означает одновременно врача, колдуна, мага. Оно обозначает человека, владеющего необыкновенными и, чаще всего, злыми силами.
Я был знаком с доном Хуаном целый год, прежде, чем вошел к нему в доверие. Однажды он рассказал, что имеет некоторые знания, которые он получил от учителя - «бенефактора» (благоприятный фактор) - как он называл его, - который направлял его в своего рода ученичестве. Дон Хуан, в свою очередь, взял меня в свои ученики, но предупредил, что мне нужно принять твердое решение, ибо обучение будет долгим и утомительным.
Рассказывая о своем учителе, дон Хуан использовал слово «диаблеро» (по-испански диабло - черт) позднее я узнал, что диаблеро - термин, используемый только соноракскими индейцами. Он относится к злому человеку, который практикует черную магию и способен превращаться в животных - птицу, собаку, койота или любое другое существо.
Во время одной из поездок в сонору, со мной произошел любопытный случай, хорошо иллюстрирующий чувства индейцев к диаблеро... Как-то ночью я ехал с двумя испанскими друзьями, когда я увидел крупную собаку, пересекшую дорогу. Один из моих друзей сказал, что это была не собака, а гигантский койот. Я притормозил и подъехал к краю дороги, чтобы получше разглядеть животное. Постояв несколько секунд в свете фар, оно скрылось в чапарале.
Это был, без сомнения, койот, но в два раза крупнее обычного. Возбужденно переговариваясь, мои друзья пришли к выводу, что это было необычное животное и, скорее всего, что это мог быть диаблеро. Я решил воспользоваться этим случаем и расспросить индейцев о их вере в существование диаблеро. Я говорил со многими людьми, рассказывая им эту историю и задавая им вопросы. Следующие три разговора показывают их типичные реакции.
- Ты думаешь, это был койот, Чой? - спросил я молодого человека после того, как он выслушал эту историю.
- Кто знает? Хотя для койота он явно великоват.
- А тебе не кажется, что это диаблеро?
- Ну, что за ерунда! Такого не бывает.
- Почему ты так думаешь, Чой?
- Люди выдумывают всякое. Я бьюсь об заклад, что если бы ты поймал его, то убедился бы, что это собака. Вот я однажды отправился по делам, я поднялся до рассвета и оседлал лошадь... Выехал я до рассвета и увидел темную тень на дороге, похожую на большое животное. Моя лошадь шарахнулась и выкинула меня из седла... Я тоже перепугался. Но это оказалась женщина, шедшая в город.
- Ты хочешь сказать, Чой, что ты не веришь в существование диаблеро?
- Диаблеро? Что такое диаблеро? Скажи мне, что такое диаблеро?
- Я не знаю, Чой. Мануэль, который ехал со мной той ночью, сказал, что этот койот мог быть диаблеро. Может быть, ты мне расскажешь, что такое диаблеро?
- Говорят, что диаблеро - это брухо, который может принимать любую форму, какую он хочет принять. Но каждый ребенок знает, что это враки. Старики здесь набиты историями о диаблеро. Но ты не найдешь ничего подобного среди нас, молодежи.
- Что за животное это было, как ты думаешь, донна Лус? - спросил я женщину средних лет.
- Лишь бог знает наверняка. Но я думаю, что это был не койот. Есть вещи, которые только кажутся койотами, но не являются ими в самом деле. Да, а бежал твой койот, или он ел?
- Большую часть времени он стоял, но когда я в первый раз увидел его, то мне показалось, что он что-то ел.
- А ты уверен, что он ничего не тащил во рту?
- Может быть, и нес. Но скажи мне, какая разница?
- Разница есть... Если он тащил что-нибудь, то это был не койот.
- Что же это было тогда?
- Это был мужчина или женщина.
- Как вы называете таких людей, донна Лус?
Она не отвечала. Я настаивал еще некоторое время, но безрезультатно. Наконец, она сказала, что не знает. Я спросил, не называют ли таких людей диаблеро, и она сказала, что это одно из названий, даваемых им.
- А ты знаешь какого-нибудь диаблеро? - спросил я.
- Я знала одну женщину, - ответила она, - она была убита. Это произошло, когда я была еще девочкой... Женщина, как говорили, превращалась в суку, и как-то раз ночью собака забежала в дом белого человека, чтобы украсть сыр. Он застрелил ее из пистолета. И в тот самый момент, как собака подохла в доме белого человека, - женщина умерла в своей хижине. Ее родственники собрались вместе, пришли к белому человеку и потребовали выкуп. И ему пришлось немало выложить за ее убийство.
- Как же они могли требовать выкуп, если он убил лишь собаку.
- Они сказали, что белый знал, что это не собака, потому что с ним были другие люди, и все они видели, что собака встала на задние лапы и, как человек, потянулась к сыру, который лежал на подносе, подвешенном к крыше. Люди ждали вора, так как сыр того белого человека исчезал каждую ночь. Когда тот человек убивал вора, он знал, что это не собака.
- Есть ли диаблеро теперь, донья Лус?
- Подобные вещи очень секретны. Говорят, что больше диаблеро нет, но я сомневаюсь в этом, потому что кто-нибудь из семейства диалеро обязан изучить то, что знает о диаблеро. У диаблеро есть свои законы, и один из них состоит в том, что диаблеро должен обучить своим секретам одного из своего рода.
- Как ты думаешь, что это было за животное, Хенаро? - спросил я одного глубокого старика.
- Какя-нибудь собака, что же еще?
- А, может быть, диаблеро?
- Диаблеро? Ты с ума сошел! Их же не существует.
- Подожди, их нет теперь или же не было никогда?
- Одно время они были, да. Это всем известно. Каждый это знает. Но люди их боялись и поубивали их всех.
- Кто убил их, Хенаро?
- Кто-кто, люди, конечно. Последний диаблеро, о котором я знал, был с... Он убил десятки, может быть, сотни людей своим колдовством. Мы не могли этого стерпеть, и люди собрались вместе, захватили его врасплох среди ночи и сожгли живьем...
- Когда это было, Хенаро?
- В 1942 году.
- Ты видел это сам?
- Нет. Но люди до сих пор говорят об этом. Говорят, от него не осталось пепла, даже несмотря на то, что костер был сделан из сырых дров. Все, что нашли, так это большую лужу грязи...
Хотя дон Хуан определил своего бенефактора, как диаблеро, он никогда не называл место, где он учился и ни разу не назвал имени своего учителя. Фактически, дон Хуан рассказал ничтожно мало о своей личной жизни. Все, что он сообщил, так это то, что он родился на юго-западе в 1891 году, что он провел почти всю свою жизнь в Мексике, что в 1900 году его семья была изгнана мексиканским правительством в Центральную Мексику вместе с тысячами других соноракских индейцев и что он жил в Центральной и Южной Мексике до 1940 года. Таким образом, поскольку дон Хуан много путешествовал, то и его знания могут быть продуктом многих влияний. И, несмотря на то, что он считал себя индейцем из Соноры, я не был уверен, можно ли привязать его знания только к культуре соноракских индейцев. Однако... Однако, здесь я не намерен определять точно его культурное происхождение.
Мое ученичество у дона Хуана началось в июне 1961 года и до этого я не встречался с ним часто, но беседовал с ним всегда, как антрополог-наблюдатель. Во время этих первых разговоров я делал записи описательного характера. Позднее, по памяти, я восстанавливал весь разговор. Однако, когда я стал его учеником, этот метод стал весьма затруднительным, так как разговоры затрагивали много различных тем. Потом дон Хуан все-таки разрешил мне, после долгих протестов, открыто записывать все, что сказано. Мне очень хотелось также фотографировать и делать записи на магнитофоне, но он этого не позволил.
Мое ученичество проходило вначале в Аризоне, а затем в Соноре, так как дон Хуан в период моего учения переехал в Мексику. Распорядок, которым я пользовался, состоял в том, чтобы видеться с ним по нескольку дней и как можно чаще. Мои визиты стали более частыми и длительными в летние месяцы 1963-64 гг. Оглядываясь назад, я теперь считаю, что такой метод тормозил мое продвижение, так как он не давал мне полностью попасть под влияние учителя, в чем я очень нуждался для успешного обучения. Однако, с моей личной точки зрения, этот метод был полезен тем, что давал мне определенную несвязанность, а это, в свою очередь, обостряло чувство критического восприятия, которое было бы невозможным, будь я учеником постоянно, без перерывов. В сентябре 1965 года я добровольно отказался от ученичества.
После моего отказа от ученичества мне нужно было осознать то, что я пережил, а то, что я испытал, мне нужно было уложить в странную систему индейских верований. С самого начала моего обучения для меня стало очевидным, что учение дона Хуана имеет четкий внутренний строй. Как только он начал преподавать его мне, он давал свои объяснения в определенном порядке. Распознать этот порядок и понять его оказалось для меня труднейшей задачей. В связи с моей неспособностью понять я и через четыре года ученичества все еще был начинающим. Было ясно, что знание дона Хуана и метод, которым он преподавал, были теми же, что и у его бенефактора, поэтому мои трудности в понимании его учения были аналогичны тем, с которыми встретился он сам. Дон Хуан сам указал на наше сходство, как начинающих, упомянув случайно о своей неспособности понять учителя в пору своего ученичества. Это замечание привело меня к убеждению, что любой начинающий - индеец или не индеец, - получает знания невоспринимаемыми с точки зрения каких-либо характеристик или систем тех явлений, которые он испытывает. Лично я, как западный человек, нашел эти характеристики такими запутанными, что было совершенно невозможно объяснить их в системе понятий моей собственной каждодневной жизни; и я был вынужден прийти к заключению, что любая попытка классифицировать мой полевой материал своими словами была бы неудачной.
Таким образом, для меня стало очевидно, что знание дона Хуана следует рассматривать в том плане, в каком он сам его понимает. Лишь в этом плане оно может быть очевидным и убедительным. Пытаясь совместить мои собственные взгляды с таковыми дона Хуана, я понял, однако, что когда бы он ни пытался объяснить свое знание мне, он использовал понятия, относящиеся к понятным для него. Поскольку эти понятия и концепции были чужды мне, попытки понять его учение так, как он его понимал, поставили меня в тупик. Поэтому моей первой задачей было определить его порядок изложения концепций... Работая в этом направлении, я заметил, что дон Хуан сам сделал особое ударение на определенную часть своего учения - использование галлюциногенных растений. На основе этого заключения я пересмотрел свою собственную схему категорий. Дон Хуан использовал в отдельности и в различных обстоятельствах три галлюциногенных растения: кактус (пейотль), дурман и грибы, вероятно.
Задолго до своего контакта с европейцами американские индейцы знали о галлюциногенных свойствах этих растений. Из-за своих свойств эти растения широко применялись для получения удовольствия, для лечения и для достижения состояния экстаза. Особую часть своего учения дон Хуан посвящал получению силы; силы, которую он называл олли. Он объяснял использование его для достижения мудрости или знания того, как правильно жить.
Дон Хуан понимал значение растений в их способности продуцировать состояния особого восприятия в человеческом существе. Он вводил меня в последовательное постижение этих стадий с целью развернуть и показать ценность своего знания. Я назвал их «состояния необычной реальности», имея в виду необычную реальность, которая противостоит нашей повседневной жизни. В контексте учения дона Хуана эти состояния рассматривались, как реальные, хотя их реальность была отделена от обычной.
Дон Хуан считал, что состояния необычной реальности были единственной формой прагматического учения и единственным способом достижения силы. Он упоминал, что все прочие пути его учения были случайными для достижения силы. Эта точка зрения определяла отношение дона Хуана ко всему, не связанному прямо с состоянием необычной реальности.
В моих полевых записках разбросаны замечания относительно того, что чувствовал дон Хуан. Например, в одном из разговоров он заметил, что некоторые предметы имеют в себе определенное количество силы; он сказал, что они часто использовались колдунами (брухо) низшего порядка; что сам он не испытывал особого уважения к предметам силы. Я часто спрашивал его о таких предметах, но он, казалось, был совершенно незаинтересован в обсуждении этого предмета. Когда на эту тему в другой раз зашла речь, он, однако, внезапно согласился рассказать о них.
- Есть определенные предметы, которые наделены силой, - сказал он. - есть масса таких предметов, которые используются могущественными людьми с помощью дружественных духов. Эти предметы-инструменты - не обычные инструменты, а инструменты смерти. Все же это только инструменты. У них нет силы учить. Правильно говоря, они относятся к категории предметов войны и предназначены для удара. Они созданы для того, чтобы убивать.
- Что это за предметы, дон Хуан?
- Они в реальности не предметы, скорее это разновидности силы.
- Как модно заполучить эти разновидности силы, дон Хуан?
- Это зависит от типа предмета, который нужен тебе.
- А какие они бывают?
- Я уже говорил, что их много. Все, что угодно, может быть предметом силы.
- Ну, а какие являются самыми сильными?
- Сила предмета зависит от его владельца, от того, каким человеком он является. Предметы силы, употребляемые низшими колдунами - почти что шутка; сильный же, мужественный, могущественный брухо дает свою силу своим инструментам.
- Какие предметы силы наиболее обычны тогда? Какие из них предпочитают большинство колдунов?
- Тут нет предпочтения. Все они предметы силы. Все одно и то же.
- Есть ли у тебя какие-нибудь, дон Хуан? - он не ответил, он просто смотрел на меня и смеялся. Долгое время он ничего не отвечал, и я подумал, что раздражаю его своими вопросами...
- Есть ограничения для этих типов силы, - продолжал он, - но я не уверен, что это будет тебе понятно. Я потратил чуть ли не всю жизнь, чтобы понять это: олли может открыть все секреты этих низших сил, показав, что это детские игрушки. Одно время у меня были инструменты подобного рода, я был очень молод.
- Какие предметы силы у тебя были?
- «Маис-пинто» - кристаллы и перья.
- Что такое «маис-пинто», дон Хуан?
- Это небольшой участок, вырост зерна, который имеет в своей середине язычок красного цвета.
- Это один единственный вырост?
- Нет, брухо владеет 48-ю выростами.
- Для чего эти выросты, дон Хуан?
- Любой из них может убить человека, войдя в его тело.
- Как вырост попадает в тело человека?
- Это предмет силы, и его силы заключаются, помимо всего прочего в том, что он входит в тело.
- Что он делает, когда войдет в тело?
- Он растворяется в теле, затем оседает в груди или на кишечнике. Человек заболевает и, за исключением тех случаев, когда брухо, который его лечит, сильнее, чем тот, который околдовал, он умрет через три месяца после того, как вырост вошел в его тело.
- Есть ли какой-нибудь способ вылечить его?
- Единственный способ - это высосать вырост из тела, но очень мало брухо осмеливаются делать это. Брухо может добиться успеха и высосать вырост, но, если он недостаточно могуществен, чтобы извергнуть его из себя, то этот вырост попадет в него самого и убьет его.
- Но каким образом вырост проникает в чье-либо тело?
- Чтобы объяснить тебе это, я должен объяснить тебе колдовство из зерен, которое является одним из самых сильных, какие я знаю. Колдовство делается двумя выростами. Один из них помещают внутрь бутона желтого цветка. Цветок затем помещают в такое место, где он войдет в контакт с жертвой; где тот ходит каждый день, или любое другое место, где он обычно бывает. Как только жертва наступит на вырост или коснется его как-либо, - колдовство исполнено, вырост растворится в теле.
- Что случится с выростом после того, как человек его коснется?
- Вся его сила уходит в человека, и вырост свободен. Это уже совсем иной вырост. Он может быть оставлен на месте колдовства или сметен прочь - не имеет значения. Лучше замести его под кусты, где птица подберет его.
- Может ли птица съесть его прежде, чем его коснулся человек?
- Нет, таких глупых птиц нет, уверяю тебя. Птицы держатся от него подальше.
Затем дон Хуан описал очень сложную процедуру, путем которой эти выросты могут быть получены.
- Ты должен понимать, что «маис-пинто» - это лишь инструмент, но не олли, - сказал он. - Когда ты сделаешь для себя это разделение, у тебя не будет здесь проблем. Но если ты рассматриваешь такие инструменты, как совершенные, ты - дурак.
- Столь же сильны предметы силы, как олли? - спросил я.
Дон Хуан укоризненно рассмеялся, прежде, чем ответить. Казалось, что он очень старается быть терпеливым со мной.
- Кристаллы, «маис-пинто» и перья - просто игрушки по сравнению с олли. Это лишь трата времени - исследовать их, особенно для тебя. Ты должен стараться заполучить олли. Когда ты преуспеешь в этом, ты поймешь то, что я говорю тебе сейчас. Предметы силы, - это все равно, что игрушки для детей.
- Не пойми меня неверно, дон Хуан, - запротестовал я. - Я хочу иметь олли, но я также хочу знать все, что смогу. Ты сам говорил, что знание - это сила.
- Нет, - сказал он с чувством. - Сила покоится на том, какого вида знанием ты владеешь. Какой смысл от знания вещей, которые бесполезны?
В системе поверий дона Хуана процесс достижения олли означал, исключительно, эксплуатацию состояний необычной реальности, которые он продуцировал во мне при помощи галлюциногенных растений. Он считал, что фиксируя внимание на этих состояниях и опуская прочие аспекты знания, которому он учил, я подойду к стройному взгляду на те явления, которые я испытывал.
Поэтому я разделил эту книгу на две части. В первой части я даю выборки из моих полевых заметок, относящиеся к состояниям необычайной реальности, которые я испытывал во время моего учения. Поэтому я расположил свои записки так, чтобы они давали непрерывность повествования, но они не всегда оказываются в правильном хронологическом порядке. Я никогда не записывал состояние необычайной реальности ранее, чем через несколько дней после того, как испытывал его; я ждал до тех пор, пока мог писать спокойно и объективно. Однако, мои разговоры с доном Хуаном записывались по мере того, как они велись, сразу после каждого состояния необычайной реальности. Поэтому, мои отчеты об этих разговорах иногда опережают описание самого опыта. Мои полевые записки описывают субъективную версию того, что я ощущал во время опыта. Эта версия излагается здесь точно так, как я излагал ее дону Хуану, который требовал полного и верного восстановления каждой детали и полного пересказа каждого опыта.
Во время записей этих опытов я добавил отдельные детали в попытке охватить состояние необычайной реальности полностью. Мои полевые записки также освещают содержание верований дона Хуана.
Я сжал длинные страницы вопросов и ответов между доном Хуаном и мной для того, чтобы избежать возвратов разговоров в повторение. Но, поскольку я хочу также передать общее настроение наших разговоров, я сокращал лишь те диалоги, которые ничего не добавили к моему пониманию его пути знания. Информация, которую дон Хуан давал мне о своем пути знания, всегда была спорадической, и на каждое высказывание с его стороны приходились часы моих расспросов. Тем не менее, было бесчисленное число случаев, когда он свободно раскрывал свое понимание.
Во второй части этой книги я даю структурный анализ, выведенный исключительно из материала, изложенного в первой части.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. УЧЕНИЕ

1.
Мои заметки о моем первом занятии с доном Хуаном датированы 23 июля 1961 года. Это была та встреча, с которой началось учение... Я уже несколько раз встречался с ним до этого, но лишь в качестве наблюдателя. При каждом удобном случае я просил учить меня о пейоте. Он каждый раз игнорировал мою просьбу, но никогда не отказывал наотрез, и я истолковывал его колебания, как возможность того, что он будет склонен поговорить со мной о своем знании.
В этот раз он дал мне понять, что согласится на мою просьбу, если я обладаю ясностью мысли и направленностью по отношению к тому, о чем прошу. Для меня было невозможно выполнить это условие, так как моя просьба об обучении была лишь средством установить с ним тесную связь. Я считал, что его знакомство с этим предметом может его расположить к тому, что он будет более открыт и более склонен к разговорам и, тем самым, откроет для меня дверь к своему знанию о свойствах (качествах) растений. Он, однако, истолковал мою просьбу буквально и интересовался лишь моей устремленностью в желании учиться знанию о пейоте.

Пятница, 23 июня 1961 года.
- Ты будешь учить меня о пейоте, дон Хуан?
- Почему ты хочешь знать об этом?
- Я действительно хочу знать об этом. Разве просто хотеть знать - недостаточная причина?
- Нет, ты должен порыться в своем сердце и обнаружить, почему такой молодой человек, как ты, хочет поставить себе такую задачу учения.
- Почему ты учился этому сам, дон Хуан?
- Почему ты спрашиваешь об этом?
- Может, у нас обоих одна причина?
- Сомневаюсь в этом. Я индеец. У нас разные пути.
- Единственная причина - это то, что я хочу узнать об этом, просто, чтобы знать. Но уверяю тебя, дон Хуан, что у меня нет плохих намерений.
- Я верю тебе. Я курил о тебе.
- Что ты сказал?
- Это сейчас неважно. Я знаю твои намерения.
- Ты хочешь сказать, что видел сквозь меня?
- Ты можешь называть это так.
- Ну, а будешь ли ты учить меня?
- Нет.
- Это потому, что я не индеец?
- Нет, потому, что ты не знаешь своего сердца. Что важно, так это то, чтобы ты точно знал, почему хочешь связаться с этим. Учение о «мескалито» - крайне серьезно.

Воскресенье, 25 июня 1961 года.
В пятницу я весь день находился с доном Хуаном, собираясь уехать в семь часов вечера. Мы сидели на веранде перед его домом и я решился еще раз задать вопрос об его учении. Это уже был надоевший вопрос, и я ожидал получить отказ... Я спросил его, есть ли такой способ, при котором он мог бы принять просто мое желание, как если бы я был индеец. Он долго не отвечал. Я был вынужден ждать, так как он, казалось, пытался что-то решить. Наконец, он сказал, что способ есть и начал объяснения.
Он указал на то, что я устаю, когда сижу на полу и что мне следует найти «пятно» на полу, где я мог бы сидеть без усталости. Я сидел с поджатыми к подбородку коленями, обхватив ноги руками. Когда он сказал, что я устал, я понял, что спину мою ломит и что я совсем вымотан.
Я ожидал, что он объяснит мне, что это за «пятно», но он не делал этого. Я решил, что он думает, что мне нужно сменить положение тела, поэтому поднялся и пересел ближе к нему. Он запротестовал и подчеркнул, что «место» означает место, где человек может чувствоввать себя естественно счастливым и сильным. Он похлопал по месту, где я сидел, и сказал, что это его собственное место и добавил, что он поставил передо мной задачу, которую я должен решить самостоятельно и немедленно.
То, что он имел в виду, было для меня загадкой. Я не имел представления ни с чего начать, ни даже что я должен делать.
Несколько раз я просил его дать хоть какое-то объяснение или хотя бы намек на то, с чего следует начинать поиски места, где я буду чувствовать себя счастливым и сильным. Я настаивал на объяснении, что он имеет в виду, так как ничего не понимал. Он предложил мне ходить по веранде, пока я не найду пятно.
Я поднялся и начал ходить по полу. Я чувствовал себя очень глупо и опять сел рядом с ним.
Он, казалось, был очень недоволен мной и обвинил меня в том, что я не слушаю его и сказал, что, по-видимому, я не хочу учиться. Через некоторое время, успокоившись, он объяснил мне, что не на каждом месте хорошо сидеть или находиться и что в пределах веранды было одно место уникальное, «пятно», на котором мне будет лучше всего. Моей задачей было выделить его среди всех остальных мест.
Основной чертой было то, что я должен «прочувствовать» все возможные места, пока я без всяких сомнений смогу определить, которое место то, что нужно.
Я возразил, что, хотя веранда и не очень велика (4х2.5м), возможных мест на ней масса и у меня займет очень много времени проверка их. И что, поскольку он не указал размеров пятна, то количество их возрастает до бесконечности. Но мои возражения пропали даром. Он поднялся и предупредил меня очень резко, что, может быть, у меня уйдут на это дни, но что, если я не решу проблему, то могу уезжать, так как ему будет нечего сказать мне. Он подчеркнул, что сам знает, где находится «мое» пятно, поэтому я не смогу ему солгать. Он сказал, что это единственный способ, при помощи которого он сможет принять мое желание учиться о мескалито, как достаточную причину. Он добавил, что в его мире ничего не было подарком и все, что есть в нем, чему можно учиться, изучается трудными путями. он пошел в кусты за дом помочиться, потом вернулся прямо в дом через заднюю дверь.
Я думал, что задание найти определенное место счастья было просто его способом отделаться от меня. Однако, я поднялся и начал шагать туда-сюда по веранде. Небо было ясным, и я мог хорошо видеть, как на самой веранде, так и рядом с ней. Должно быть, я ходил около часа или более того, но ничего не случилось, что открыло бы мне местонахождение «пятна». Я устал шагать и сел. Через несколько минут я пересел на другое место, а затем на другое, пока таким полусистематическим образом не прошел весь пол. Я старательно старался «почувствовать» разницу межде местами, но у меня не было критерия для различия. Я чувствовал, что напрасно трачу время, но оставался... Я оправдывал себя тем, что я приехал издалека лишь для того, чтобы встретиться с доном Хуаном, и мне действительно нечего больше делать.
Я лег на спину и положил руки за голову, как подушку. Потом перекатился на живот и полежал так немного. Я повторил такой процесс перекатывания по всему полу. В первый раз мне показалось, что я наткнулся хоть на какой-то критерий. Я почувствовал себя теплее, лежа на спине.
Я стал кататься опять, теперь в обратную сторону, полежал во всю длину пола лицом вниз там, где прежде я лежал на спине. Я испытывал то же самое ощущение тепла или холода в зависимости от того положения, в котором я лежал, но разницы между местами не было.
Затем мне пришла мысль, показавшаяся мне блестящей: место дона Хуана. Я сел там и затем лег, сначала лицом вниз, а затем на спину, но и это место было совсем таким же, как и другие.
Я встал. С меня было довольно. Я хотел распрощаться с доном Хуаном, но мне было неудобно будить его. Я взглянул на свои часы. Было два часа ночи. Я катался по полу уже шесть часов.
В этот момент дон Хуан вышел и пошел вокруг дома в кусты чапараля. Он вернулся и встал у двери. Я чувствовал себя совершенно отверженным, и мне хотелось сказать ему что-нибудь отвратительное и уехать. Но я сообразил, что это не его вина, что это был мой собственный выбор идти через всю эту чепуху. Я сказал ему, что побежден и, как идиот, катался всю ночь по его полу и все еще не вижу никакого смысла в загадке.
Он рассмеялся и сказал, что это его не удивляет, так как я не пользовался глазами. Это было верно, хотя я был слишком уверен в том, что мне нужно, по его словам, «почувствовать» разницу. Я сказал ему об этом, но он возразил, что глазами можно ощущать, когда не глядишь прямо на вещи.
Постольку, поскольку это касается меня, сказал он, то у меня нет другого средства решить эту задачу, как только использовать все, что у меня есть - мои глаза.
Он вошел внутрь, я был уверен, что он наблюдал за мной. Я думал, что иного способа у него не было узнать, что я не пользовался глазами.
Я снова начал кататься, так как такой метод поиска был самым удобным. Однако, на этот раз я клал руки на подбородок и всматривался в каждую деталь. Через некоторое время темнота вокруг меня изменилась. Когда я фиксировал свой взгляд на точке, находящейся прямо перед моими глазами, то вся периферийная зона моего поля зрения становилась блестяще окрашенной зеленовато-желтым цветом. Эффект был поразительным. Я держал глаза фиксированными на точке прямо перед ними и начал ползти в сторону на животе, передвигаясь по 30 см за раз.
Внезапно, в точке, находящейся примерно на середине пола, я почувствовал перемену оттенка. В точке справа от меня, все еще на периферии поля зрения, зеленовато-желтый оттенок стал интенсивно пурпурным. Я сконцентрировал на этом свое внимание. Пурпурный цвет изменился на более бледный, но все еще блестящий и оставался таким постоянно, пока я держал на нем свое внимание. Я отметил место своим пиджаком и позвал дона Хуана. Он вышел на веранду. Я был очень возбужден. Я действительно видел разницу в оттенках. Он, казалось, не был удивлен этим, но сказал мне, чтобы я сел на это место и описал, что я чувствую.
Я уселся, а затем лег на спину. Он стоял рядом и спрашивал меня, как я себя чувствую. Но я ничего не чувствовал особенного. Примерно в течение пятнадцати минут я пытался ощутить или увидеть разницу, в то время, как дон Хуан терпеливо стоял рядом. Я чувствовал какое-то отвращение. Во рту был металлический привкус. Внезапно у меня заболела голова. Появилось ощущение, что я заболел. Мысль о моем бессмысленном предприятии раздирала меня до ярости. Я поднялся.
Дон Хуан, видимо, заметил мое глубокое упадочное состояние. Он не смеялся, он сказал, что мне следует быть несгибаемым с самим собой, если я хочу учиться. Лишь два выхода есть у меня, сказал он. Или сдаться и ехать домой - и в этом случае я никогда не буду учиться - или же решить задачу.
Он вновь ушел в дом. Я хотел немедленно уехать, но был слишком усталым для этого. К тому же ощущение оттенков было столь поразительным, что я был уверен, что все же нашел разницу, а может быть, есть и еще какие-нибудь изменения, которые можно найти. Во всяком случае было слишком поздно, чтобы уезжать. Поэтому я сел, вытянув ноги, и начал все с начала.
На этот раз я быстро передвигался с места на место, минуя точку дона Хуана, до конца пола, затем развернулся, чтобы захватить внешнюю часть. Когда я достиг центра, то понял, что произошло еще одно изменение в окраске, опять на краю поля моего зрения. Однообразный зеленовато-желтый оттенок, который я видел повчюду, превратился в одном месте, справа от меня, в яркий серо-зеленый. Какой-то момент этот оттенок держался, а затем внезапно изменился в другой постоянный оттенок, отличный от того, что я видел ранее. Я снял один ботинок и отметил эту точку. Я продолжал кататься, пока не покрыл пол во всех возможных направлениях. Больше никаких изменений окраски не было.
Я вернулся к точке, отмеченной ботинком, и осмотрел ее. Эта точка находилась в 1.5-2 метрах от той, что была отмечена пиджаком, в юго-восточном направлении. Рядом с ней был большой камень. Совсем ненадолго я присел рядом, пытаясь найти отгадку, приглядываясь к каждой детали, но не чувствовал никакой разницы.
Я решил испытать другую точку. Быстро опустившись на колени, я собирался лечь на свой пиджак, когда почувствовал необычайное ощущение. Это было скорее подобно физическому ощущению чего-то фактического давящего на меня, мой живот... Я вскочил и в один момент ретировался. Волосы на голове поднялись дыбом. Мои ноги выгнулись, туловище наклонилось вперед, и пальцы согнулись, как клешни. Я заметил свою странную позу и испугался еще больше.
Я невольно попятился и уселся рядом с моей туфлей. Я попытался сообразить, что же вызвало во мне такой испуг... Я подумал, что это, должно быть, усталось, которую я испытывал. Уже почти наступило утро. Я чувствовал себя глупо и неудобно. Однако же, я никак не мог понять, что меня испугало и никак не мог разуметь, что хочет от меня дон Хуан.
Я решил предпринять последнюю попытку. Я поднялся и медленно приблизился к точке, отмеченной пиджаком, и опять почувствовал то же самое ощущение. На этот раз я сделал большое усилие, чтобы владеть собой. Я уселся, затем встал на колени, чтобы лечь на живот, но не смог этого сделать, несмотря на свое желание. Я опустил руки на пол перед собой. Мое дыхание убыстрилось. Желудок был неспокоен. Я испытывал ясное ощущение паники и старался не убежать прочь. Думая, что дон Хуан, возможно, наблюдает за мной, я медленно отполз на второе место и прислонился спиной к камню. Я хотел немного отдохнуть и привести в порядок свои мысли, но заснул.
Я услышал, как дон Хуан разговаривает и смеется, стоя над моей головой. Я проснулся.
- Ты нашел точку, - сказал он.
Сначала я не понял его, но он вновь сказал, что то место, где я заснул, и было лучшим местом. Он опять меня спросил, как я чувствовал себя, лежа там. Я сказал, что действительно не вижу никакой разницы.
Он попросил меня сравнить свое ощущение в этот момент с теми, которые были у меня на втором месте. В первый раз мне пришло в голову, что, пожалуй, я не смогу объяснить мои ощущения предыдущей ночью. Но по какой-то необъяснимой причине я действительно боялся второго места и не сел на него. Он заметил, что только дурак может не заметить разницы.
Я спросил, имеет ли каждое из этих двух мест свое название. Он сказал, что хорошее место называется «сиденье», а плохое зовут «врагом». Он сказал, что эти два места были ключом к самочувствию человека, особенно такого человека, который ищет знания. Простой акт сидения на своем месте создает высшую силу, с другой стороны - «враг» ослабляет человека и даже может вызвать его смерть. Он сказал, что я восполнил свою энергию, обильно растраченную минувшей ночью тем, что прикорнул на своем месте.
Он сказал, что окраски, которые я видел в связи с каждым из этих мест, имеют то же общее действие, придавая силы или уменьшая их.
Я спросил его, есть ли для меня другие места, подобные тем двум, что я нашел, и как мне следует искать их. Он сказал, что в мире есть очень много мест, не похожих на эти два, и что лучший способ находить их - это замечая их соответствующие цвета.
Для меня осталось неясно, решил я задачу или нет в действительности, и я даже не был убежден, что проблема вообще была, я не мог избавиться от ощущения, что все это было натянуто и спорно. Я был уверен, что дон Хуан всю ночь следил за мной и затем стал шутить надо мной, говоря, что то место, где я заснул, было тем местом, которое я искал. И, однако же, я не мог найти логической причины для такого поступка, и когда он приказал мне сесть на второе место, я не смог этого сделать. Имелся странный пробел между моим прагматическим опытом боязни «второго места» и моими рациональными рассуждениями обо всем этом в целом.
Дон Хуан, с другой стороны, был очень убежден, что я добился успеха и, поступая согласно своему условию, уверил, что станет учить меня о пейоте.
- Ты просил учить тебя о мескалито, - сказал он. - Я хотел узнать, есть ли у тебя достаточно сил, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Мескалито - это нечто такое, над чем нельзя шутить. Ты должен уметь владеть своими ресурсами. Сейчас я знаю, что могу принять одно твое желание, как достаточную причину, чтобы тебя учить.
- Ты действительно собираешься учить меня о пейоте?
- Я предпочитаю называть его мескалито. Делай и ты так же.
- Когда ты собираешься начать?
- Это не так просто. Сначала ты должен быть готов.
- Я думаю, что готов.
- Это не шутка. Ты должен подождать, пока не останется сомнений, и тогда ты встретишься с ним.
- Мне следует подготовиться?
- Нет, тебе просто следует ждать. Ты сможешь отказаться от всей этой идеи через некоторое время. Ты легко устаешь. Прошлой ночью ты был готов сдаться, как только почувствовал трудность. Мескалито требует очень серьезного намерения.

2
Понедельник, 7 августа 1961 года.
Я приехал к дому дона Хуана в Аризоне примерно в 7 часов вечера в пятницу. На веранде вместе с ним сидели еще пять индейцев. Я поздоровался с ними и сел, ожидая, что они что-нибудь скажут. После формального молчания один из мужчин поднялся, подошел ко мне и сказал:
- Добрый вечер.
Я поднялся и ответил:
- Добрый вечер.
Затем все остальные мужчины поднялись и подошли ко мне, и все мы пробормотали «добрый вечер» и пожали друг другу руки или просто трогая кончиками пальцев один другого, или подержав руку секунду и затем резко опуская ее.
Мы снова уселись. Они казались довольно застенчивыми из-за молчаливости, хотя все говорили по-испански.
Должно быть, около половины восьмого они все внезапно поднялись и пошли к задней половине дома. Никто не произнес ни слова в течение долгого времени. Дон Хуан сделал мне знак следовать за всеми, и мы забрались на старенький грузовичок, стоявший там. Я сел рядом с доном Хуаном и двумя другими молодыми мужчинами. Там не было ни сидений, ни скамеек, и железный пол был болезненно твердым, особенно, когда мы свернули с шоссе и поехали по грунтовой дороге. Дон Хуан прошептал, что мы едем к дому одного из его друзей, у которого есть для меня семь мескалито. Я спросил:
- Разве у тебя самого ни одного нет?
- У меня есть, но я не могу предложить их тебе. Видишь ли, это должен сделать кто-либо другой.
- Скажи мне, почему?
- Может быть, ты неприемлем для «него» и «ему» ты не понравишься, и тогда ты никогда не сможешь узнать «его» с тем почтением, какое нужно, и наша дружба будет разрушена.
- Почему я мог бы не понравиться «ему», ведь я никогда «ему» ничего не сделал?
- Тебе и не нужно что-либо делать, чтобы ты понравился или не понравился. «Он» или принимает тебя, или отбрасывает прочь.
- Но если я не нравлюсь «ему», то могу я что-либо сделать, чтобы «он» меня полюбил?
Двое других мужчин, казалось, услышали мой вопрос и засмеялись.
- Нет. Я ничего не могу придумать, что тут можно сделать, - сказал дон Хуан. Он наполовину отвернулся от меня, и я больше не мог с ним разговаривать.
Мы ехали, должно быть, по меньшей мере, час, прежде, чем остановились перед маленьким домом. Было совсем темно, и после того, как водитель выключил фары, я мог разобрать лишь смутные контуры строения. Молодая женщина, судя по акценту, мексиканка, кричала на собаку, чтобы та перестала лаять. Мы вылезли из грузовика и вошли в дом.
Мужчины пробормотали «буэнос ночес», проходя мимо нее. Она ответила им тем же и продолжала кричать на собаку.
Комната была большая и забитая множеством вещей. Слабый свет от очень маленькой электрической лампочки освещал окружающее очень тускло. Тут было несколько стульев, со сломанными ножками и просиженными сиденьями, прислоненных к стене. Трое мужчин сели на диван, который был самым большим из всей мебели в комнате. Он был очень стар и продавлен с самого пола. В тусклом свете он казался красным и грязным. В течение долгого времени мы сидели молча.
Один из мужчин внезапно поднялся и вышел в другую комнату. Он был лет пятидесяти, темный, высокий. Момент спустя он вернулся с кофейником. Оноткрыл крышку и вручил кофейник мне; внутри было семь странно выглядевших предметов. Они различались по размеру и форме. Некоторые были почти круглыми, другие - продолговатыми. Наощупь они походили на пасту из земляного ореха (национальное лакомство в США) или на поверхность пробки. Коричневая окраска заставляла их выглядеть наподобие твердой сухой ореховой скорлупы. Я вертел их в руках, щупал их поверхность в течение некоторого времени.
- Это надо жевать, - сказал дон Хуан шепотом.
Пока он не заговорил, я не замечал, что он сел рядом со мной. Я взглянул на других мужчин, но никто не смотрел на меня. Они разговаривали между собой очень тихими голосами. Это был момент острой нерешительности и страха. Я чувствовал, что почти не могу собой владеть.
- Мне нужно выйти в туалет, - сказал я дону Хуану. - я выйду и пройдусь.
Он вручил мне кофейник, и я положил туда таблетки пейота. Когда я выходил из комнаты, мужчина, давший мне кофейник, встал, подошел ко мне и сказал, что туалет в соседней комнате. Туалет был почти напротив двери. Рядом с ним и почти касаясь его, стояла большая кровать, занимавшая чуть ли не полкомнаты. На ней спала женщина. Я некоторое время стоял неподвижно у двери, а затем вернулся в комнату, где были остальные мужчины. Человек - владелец дома, заговорил со мной по-английски.
- Дон Хуан сказал, что вы из Южной Америки. Есть ли там мескалито?
Я сказал ему, что даже не слышал об этом. Они, казалось, интересовались Южной Америкой, и мы некоторое время говорили об индейцах. Затем один из них спросил меня, почему я хочу принимать пейот. Я сказал, что хочу узнать, что это такое. Они все застенчиво засмеялись.
Дон Хуан мягко подтолкнул меня: «жуй, жуй». Мои ладони были влажными и живот напряжен. Кофейник с таблетками пейота был на полу около стула. Я наклонился, взял одну наугад и положил ее в рот.
Она имела затхлый привкус. Я раскусил ее пополам и начал жевать один из кусочков. Я почувствовал сильную вяжущую горечь: через момент весь рот у меня онемел. Горечь усиливалась по мере того, как я продолжал жевать, борясь с невероятным потоком слюны. Мои десны и внутренняя поверхность рта чувствовали, как будто я ем соленое сухое мясо или рыбу, которая, казалось, вынуждает жевать еще больше. Спустя немного времени, я разжевал вторую половину, и мой рот так онемел, что я перестал чувствовать горечь. Таблетка пейота была куском волокон, подобно волокнистой части апельсина, или вроде сахарного тростника, и я не знал, проглотить ли эти волокна или выплюнуть их.
В этот момент хозяин дома поднялся и пригласил всех выйти на веранду. Мы вышли и сели в темноте. Снаружи было очень удобно, и хозяин принес бутылку текильи. Мужчины сидели в ряд, спиной к спине. Я был крайним справа. Дон Хуан, который был рядом со мной, поместил кофейник с таблетками пейота у меня между ног. Затем он дал мне бутылку, которая передавадась по кругу, и сказал, чтобы я отхлебнул немного текильи, чтобы смыть горечь.
Я выплюнул остатки первой таблетки и взял в рот немного напитка. Он сказал, чтобы я не глотал его, но только пополоскал во рту, чтобы оставить слюну. Со слюной это помогло мало, но горечь действительно уменьшилась.
Дон Хуан дал мне кусочек сухого абрикоса, а, может, это была сухая фига - я не мог разглядеть в темноте и не мог разобрать вкус, - и велел разжевать ее основательно и медленно, не торопясь. Я имел затруднения в глотании. Казалось, что проглоченное не пойдет вниз.
Через некоторое время бутылка снова пошла по кругу. Дон Хуан дал мне кусок волокнистого сухого мяса. Я сказал, что не хочу есть.
- Это не еда, - сказал он твердо.
Процедура повторялась шесть раз. Я помню, что разжевал уже шесть таблеток пейота, когда разговор стал очень оживленным, хотя я не мог понять, на каком языке говорят, тема разговора, в котором все участвовали, была очень интересной, и я старался слушать внимательно, чтобы самому принять участие. Но когда я попытался говорить, то понял, что не могу. Слова бесцельно крутились у меня во рту.
Я сидел, опершись спиной о стену, и слушал то, что говорилось. Они разговаривали по-итальянски и вновь и вновь повторяли одну и ту же фразу о глупости акул. Я думал, что это была логически стройная тема. Я уже раньше говорил дону Хуану, что река Колорадо в Аризоне ранними испанцами была названа «эль рио де лас тисонес» (река затопленного леса), но кто-то прочитал или произнес неправильно «тисонес», и река была названа «эль рио де лас тибуронес» (река акул). Я был уверен, что все обсуждали эту историю, и мне не приходило в голову подумать, что никто из них не говорит по-итальянски.
Я очень хотел подняться, но не помню, сделал ли я это. Я попросил кого-то дать мне воды. Я испытывал невыносимую жажду.
Дон Хуан принес мне большую соусницу. Он поставил ее на землю у стены. Он также принес маленькую чашку или банку. Он зачерпнул ею из соусницы и вручил мне, сказав, что я не могу пить, но должен лишь прополоскать во рту, чтобы освежить его.
Вода выглядела странно сверкающей, стеклянистой, как тонкая слюда. Я хотел спросить дона Хуана об этом, и старательно пытался выразить свои мысли на английском, когда вспомнил, что он не говорит по-английски.
Я испытал очень затруднительный момент, когда понял, что в голове совершенно ясные мысли, но говорить я не могу. Я хотел высказаться о странном качестве воды, но то, что последовало, совершенно не было речью. Я ощущал, что мои невысказанные мысли выходили у меня изо рта в жидком виде. Было ощущение рвоты без усилий и без сокращения диафрагмы. Это был приятный поток жидких слов.
Я попил, и чувство, что меня рвет, исчезло. К тому времени все звуки исчезли, и я обнаружил, что мне трудно фокусировать свои глаза. Я взглянул на дона Хуана и, когда повернул голову, то увидел, что мое поле зрения уменьшилось до круглого участка прямо перед моими глазами. Чувство не было пугающим и не было неприятным, наоборот - это была новость. Я мог буквально сканировать землю, остановив свой взгляд на любой точке и поворачивая затем голову, в любом направлении. Когда я впервые вышел на веранду, то заметил, что было совсем темно, за исключением далекого зарева огней города. И, однако, в круге моего зрения все было ясно видно. Я забыл о доне Хуане и о других людях и полностью отдался обследованию земли лучом моего зрения. Я увидел соединение поля веранды со стеной. Я медленно повернул голову правее, следуя за стеной, и увидел дона Хуана, сидевшего около нее. Я сместил голову влево, чтобы посмотреть на воду. Я увидел дно соусницы; я медленно приподнял голову и увидел среднего размера собаку, черную, приближавшуюся к воде. Собака начала пить. Я поднял руку, чтобы прогнать ее от моей воды. Чтобы выполнить это движение, я сфокусировал взгляд на собаке и внезапно увидел, что собака стала прозрачной. Вода была сияющей прозрачной жидкостью. Я видел, как она идет по горлу собаки в ее тело; я видел, как затем вода равномерно растекается по всему ее телу и затем изливается через каждый из волосков. Я видел, как светящаяся жидкость движется по каждому из волосков и затем выходит из волосков, образуя длинный шелковистый ореол.
В этот момент я ощутил сильные конвульсии, и через пару секунд вокруг меня сформировался очень низкий и узкий туннель, твердый и странно холодный. На ощупь, он был как бы из листовой жести. Я оказался сидящем на полу туннеля. Я попытался встать, но ушиб голову об железный потолок, а туннель сжался до того, что я стал задыхаться. Я помню, как пополз к круглому отверстию, где туннель кончался; когда я до него добрался (если добрался), я уже совсем забыл о собаке, о доне Хуане и о себе самом, я был измучен, моя одежда была мокрой от холодной липкой жидкости... Я метался взад и вперед, пытаясь найти положение, в котором можно отдохнуть, в котором у меня перестанет так быстро биться сердце. При одном из этих передвижений я вновь увидел собаку.
Моя память тут же вернулась ко мне, и внезапно в мозгу у меня прояснилось. Я оглянулся, чтобы увидеть дона Хуана, но не мог различить никого и ничего. Все, что я мог видеть, так это собаку, которая становилась светящейся. Сильный свет исходил из ее тела. Я опять увидел, как вода текла по нему, освещая все, как костер. Я добрался до воды, опустил лицо в соусницу и пил вместе с собакой. Мои руки упирались в землю передо мной, и когда я пил, я видел, как жидкость течет по венам, испуская красные, желтые и зеленые оттенки. Я пил еще и еще. Я пил, пока весь не начал полыхать. Я пил, пока жидкость не начала изливаться из моего тела через каждую пору и не стала выливаться наружу, подобно шелковым волокнам, и я также обрел длинный, светящийся переливающийся ореол. Я посмотрел на собаку, и ее ореол был таким же, как и мой. Большая радость наполнила мое тело, и мы вместе побежали в направлении какого-то желтого тепла, исходившего из какого-то неопределенного места. И там мы стали играть. Мы играли с псом и боролись, пока я не стал знать все его желания, а он все мои. Мы по очереди управляли друг другом, как в театре марионеток. Я мог заставить его двигать ногами тем, что покручивал своей ступней, а каждый раз, когда он кивал головой, я чувствовал неодолимое желание прыгать. Но его коронным номером было заставлять меня чесать голову себе ногой, когда я сидел, он добивался этого, хлопая ушами сбоку набок. Это действие было для меня совершенно невыносимо забавным. Такой штрих грации и иронии, такое мастерство, - думал я. Веселость, которая мной овладела, была неописуемой. Я смеялся до тех пор, пока становилось совсем невозможно дышать.
Я имел ясное ощущение того, что не могу открыть глаза. Я глядел через толщу воды. Это было длительное и очень болезненное состояние, будто уже проснулся, но не можешь никак пробудиться. Мое поле зрения стало снова очень круглым и широким, и вместе с тем пришло первое обычное сознательное действие, состоящее в том, что я оглянулся и взглянул на это чудесное существо. Я тут я столкнулся с очень трудным переходом. Переход от моего нормального состояния прошел для меня почти незаметно; я был в сознании, мои мысли и чувства были критериями этого: переход был гладок и ясен.
Но эта вторая фаза, пробуждение к серьезному, трезвому состоянию, была поистине потрясающей. Я забыл, что я был человек. Печаль от такого неповторимого состояния была столь велика, что я заплакал.

Суббота, 5 августа 1961 года.
Позднее, тем утром, после завтрака, хозяин дома, дон Хуан и я поехали к дому дона Хуана. Я был очень усталым, но не мог заснуть в грузовике. Лишь когда тот человек уехал, я заснул на веранде дона Хуана.
Когда я проснулся, было темно, дон Хуан накрыл меня одеялом. Я поискал его, но в доме его не было. Дон пришел позднее с котелком жареных бобов и стопкой лепешек. Я был исключительно голоден. После того, как мы кончили есть и отдыхали, он попросил меня рассказать ему все, что со мной случилось предыдущей ночью. Я пересказал ему испытанное мной с подробными деталями и так аккуратно, как только было возможно. Когда я закончил, он кивнул головой и сказал:
- Я думаю, с тобой все хорошо. Мне сейчас трудно объяснить, как и почему. Но я думаю, что для тебя все прошло в порядке. Видишь, иногда он игрив, как ребенок, в другое время он ужасен, устрашающ. Он или шутит, или же предельно серьезен. Невозможно сказать заранее, каким он будет с другим человеком. И, однако, когда его знаешь хорошо - то иногда можно. Ты играл с ним этой ночью. Ты единственный из тех, кого я знаю, у кого была такая встреча.
- В чем же испытанное мною отличается от того, что испытали другие?
- Ты не индеец, поэтому мне трудно описать, что есть что, и, однако же, он или принимает людей, или отталкивает их, независимо от того, индейцы они или нет. Это я знаю. Я видел много таких. Я знаю также, что он шутит и заставляет многих смеяться, но никогда я не видел, чтобы он играл с кем-нибудь.
- Ты мне теперь не скажешь, дон Хуан, как пейот защищает?
Он не дал мне закончить. Он живо тронул меня за плечо.
- Никогда не называй его так. Ты еще недостаточно видел его, чтобы его знать.
- Как мескалито защищает людей?
- Он советует. Он отвечает на все вопросы, какие ему заданы.
- Значит, мескалито реален? Я имею в виду, что он что-то такое, что можно видеть?
Он, казалось, был ошарашен моим вопросом. Он взглянул на меня с каким-то вопрошающим выражением.
- Я хочу знать, что мескалито...
- Я слышал, что ты сказал. Разве ты не видел его прошлой ночью?
Я хотел сказать, что видел лишь собаку, но заметил его озадаченный взгляд.
- Так ты думаешь, что то, что я видел прошлой ночью, было им?
Он взглянул на меня с участием. Он усмехнулся, покачал головой, как если бы я не мог поверить этому, и очень проникновенным тоном сказал:
- Не говори мне, что ты считаешь, что это была твоя... мама?
Он приостановился, говоря «мама», так как то, что он хотел сказать, было «ту чиндара мадрэ» - идиома, используемая, как неуважительный намек на мать другого. Слово «мама» было так неподходяще, что мы оба долго смеялись. Потом я понял, что он заснул и не ответил на мой вопрос.

Воскресенье, 6 августа 1961 года.
Я отвез дона Хуана к дому, где я принимал пейот. По дороге он сказал мне, что имя человека, «который представил меня мескалито» - Джон. Когда мы подъехали к дому, мы обнаружили Джона сидящим на веранде с двумя молодыми людьми. Все они были в исключительно хорошем настроении. Они смеялись и разговаривали очень непринужденно. Трое говорили по-английски в совершенстве. Я сказал Джону, что приехал поблагодарить его за оказанную мне помощь.
Я хотел узнать их мнение о своем поведении во время галлюциногенного опыта, и сказал им, что я пытался думать о том, что я делал предыдущей ночью, но не мог вспомнить. Они смеялись и были нерасположены говорить об этом. Они, казалось, сдерживались из-за присутствия дона Хуана. Они все поглядывали на него, как бы ожидая утвердительного знака, чтобы поговорить. Дон Хуан, видимо, дал им такой знак, хотя я ничего не заметил, потому что Джон начал внезапно рассказывать о том, что я делал прошлой ночью.
Он сказал, что знал о том, что я был «взят», когда услышал, что я стал пукать. Он утверждал, что я пукнул 30 раз. Дон Хуан поправил его, что не 30, а только десять.
Джон продолжал:
- Когда мы все подвинулись к тебе, ты был застывшим и у тебя была конвульсия. Очень долгое время, лежа на спине, ты двигал ртом, как будто говоришь. Затем ты начал стучать головой об пол, и дон Хуан надел тебе на голову старую шляпу. И ты это прекратил: ты дрожал и вздрагивал, часами лежа на полу. Я думал, что тогда все заснули. Но я слышал сквозь сон, как ты пыхтел и стонал. Затем я слышал, как ты вскрикнул, и проснулся. Увидел, как ты, вскрикивая, подпрыгиваешь в воздух. Ты сделал бросок к воде, перевернул посудину и стал барахтаться в луже.
Дон Хуан принес тебе еще воды. Ты сидел спокойно перед соусницей. Затем ты подпрыгнул и снял с себя всю одежду. Ты встал на колени перед водой и начал пить большими глотками. Затем ты просто сидел и смотрел в пространство.
Мы думали, что ты будешь сидеть так все остальное время. Почти все, включая дона Хуана, заснули, когда ты с воем вскочил и погнался за собакой. Собака испугалась и завыла тоже, и побежала к задней половине дома. Тогда все проснулись.
Мы все поднялись. Ты вернулся с другой стороны дома, все еще преследуя собаку. Собака бежала перед тобой, лая и завывая. Я думаю, ты вероятно, двадцать раз обежал дом кругами, лая, как собака. Я боялся, что соседи заинтересуются. Здесь близко нет соседей, но твои завывания были так громки, что их можно было слышать за версту.
- Ты поймал собаку и принес ее на веранду на руках.
Джон продолжал:
- Затем ты стал играть с собакой. Ты боролся с ней и вы кусали друг друга и играли. Мне кажется, было забавно. Моя собака обычно не играет. Но на этот раз ты и собака катались друг через друга и друг на друге.
- затем ты побежал к воде, и собака пила вместе с тобой, - сказал молодой человек.
- Ты пять или шесть раз бегал к воде с собакой.
- Как долго это продолжалось? - спросил я.
- Часы, - ответил Джон. - один раз мы потеряли обоих из виду. Я думал, что ты побежал за дом. Мы только слышали, как ты лаял и визжал. Ты лаял так похоже на собаку, что мы не могли вас отличить.
- Может, это была одна лишь собака, - сказал я.
Они засмеялись, и Джон сказал.
- Нет, парень, лаял ты.
- А что было потом?
Все трое смотрели друг на друга и, казалось, были в затруднении, вспоминая, что было потом. Наконец, молодой человек, который до этого молчал, сказал:
- Он поперхнулся, - и посмотрел на дона Хуана.
- Да, ты, наверное, поперхнулся. Ты начал очень странно плакать и затем упал на пол. Мы думали, что ты откусываешь себе язык. Дон Хуан разжал тебе челюсти и плеснул на лицо воды. Тогда ты начал дрожать, и по всему телу у тебя опять пошла конвульсия. Затем ты долгое время оставался неподвижным. Дон Хуан сказал, что все закончилось. Но к этому времени уже настало утро, и мы, укрыв тебя одеялом, оставили спать на веранде.
Тут он остановился и взглянул на остальных, которые, казалось, сдерживают смех. Он повернулся к дону Хуану и спросил его о чем-то. Дон Хуан улыбнулся и ответил на вопрос.
- Дон Хуан повернулся ко мне и сказал:
- Мы оставили тебя на веранде, так как опасались, что ты начнешь писать по всем комнатам.
Все они громко рассмеялись.
- Что со мной было? - спросил я. - разве я...
- Разве ты? - Джон передразнил меня. - мы не собирались об этом говорить, но дон Хуан сказал, что все в порядке. Ты описал мою собаку.
- Что я делал?
- Ты ж не думаешь, что собака бегала от тебя потому, что боялась тебя? Собака убегала, потому что ты ссал на нее.
Все захохотали. Я пытался спросить одного из молодых людей, но все они смеялись, и он не слышал меня. Джон продолжал:
- Мой пес также не остался в долгу. Он тоже ссал на тебя.
Это заявление, видимо, было соверщенно смешным, так как все так и покатились со смеху, включая дона Хуана. Когда они успокоились, я спросил со всей серьезностью:
- Это правда? Это действительно было?
Все еще смеясь, Джон ответил:
- Клянусь тебе, моя собака действительно на тебя ссала.
По дороге обратно к дому дона Хуана я спросил его:
- Это действительно все случилось, дон Хуан?
- Да, - сказал он, - но они не знают того, что ты видел. Они не понимают, что ты играл с ним. Вот почему я не беспокоил тебя.
- Но разве все это дело со мной и собакой, писающими друг на друга - правда?
- Да это была не собака. Сколько раз мне нужно говорить тебе это? Это единственный способ понять. Единственный способ. Это был «он», тот, кто играл с тобой.
- знал ли ты, что все это происходит, прежде, чем я сказал тебе об этом?
Он запнулся на момент, прежде чем ответить.
- Нет, я вспомнил после того, как ты мне все рассказал, страшный вид, который ты имел. Я просто подозревал, что с тобой все хорошо, потому что ты не был испуган.
- Собака действительно играла со мной так, как говорят?
- Проклятье! Это была не собака.

Четверг, 17 августа 1961 года.
Я рассказал дону Хуану, что я чувствую по поводу моего опыта. С точки зрения той работы, которую я планировал, это было катастрофическое событие. Я сказал, что и думать не хочу о повторной встрече с «мескалито». Я согласился, что все, что произошло, уже произошло, но добавил, что это не может меня подтолкнуть к тому, чтобы искать новую встречу. Я серьезно считал, что непригоден для предприятий такого рода.
Пейот создал во мне, как постреакцию, странного рода физическое неудобство. Это был неопределенный страх или беспокойство, какую-то меланхолию, качества которой я не мог точно определить. Я ни в коем случае не находил такое состояние благородным.
Дон Хуан засмеялся и сказал:
- Ты начинаешь учиться.
- Учение такого рода не для меня. Я не создан для него, дон Хуан.
- Ты всегда преувеличиваешь.
- Это не преувеличение.
- Нет, это так. Единственный плохой момент это то, что ты преувеличиваешь лишь худые стороны.
- Тут нет хороших сторон, насколько это касается меня. Все, что я знаю, так это то, что это меня пугает.
Я еще немного протестовал, пытаясь разубедить его. Но он, казалось, был убежден, что мне больше ничего не осталось делать, как учиться.
- Ты не в том порядке думаешь, - сказал он. - мескалито действительно играл с тобой. Об этом следует подумать. Почему ты не кайфуешь на этом вместо того, чтобы кайфовать на собственном страхе.
- Разве это было так уж необычно?
- Ты единственный человек, которого я видел играющим с мескалито. Ты не привык к жизни такого рода. Поэтому знаки прошли мимо тебя. И, однако же, ты серьезный человек, но твоя серьезность прикреплена к тому, что ты думаешь, а не к тому, что происходит вне тебя. Ты слишком много кайфуешь на самом себе. В этом беда. И это делает ужасную усталость.
- Но что еще можно делать, дон Хуан?
- Ищи и смотри на чудеса повсюду вокруг тебя. Ты устаешь от глядения на самого себя, и эта усталость делает тебя глухим и слепым повсюду ко всему остальному.
- Ты попал в точку, дон Хуан. Но как мне перемениться?
- Думай о чуде мескалито, играющего с тобой. Не думай ни о чем другом. Остальное придет к тебе само.

«Учение Дона Хуана» рассказывает о неожиданном знакомстве автора, студента-антрополога, с доном Хуаном. Кастанеда проявляет интерес к лекарственным растениям и еще не подозревает, что эта встреча навсегда изменит его судьбу. Через некоторое время дон Хуан решает научить Карлоса тем тайным знаниям, которыми обладал.
Кастанеда сумел собрать обширный материал по рассказам дона Хуана, однако он понимает, что единственный путь к настоящему познанию — это пережить всё самому. Только это приведет его к обретению Силы…

Отдельная реальность (1971)

Реальность индейских колдунов и их союзников настолько опасна для обычной системы восприятия, что Кастанеда, создав свою первую книгу, старается забыть об этом навсегда. Но Сила распоряжается иначе — через 2 года он возвращается, чтобы начать новый этап своего обучения у магов. «Отдельная реальность» — это рассказ автора об опыте, который он еще не совсем осознает и понимает. Не просто так многие эзотерики советуют оставить чтение этой книги напоследок, а сначала ознакомиться с основными положения учения Дона Хуана…

Путешествие в Икстлан (1972)

После многолетнего обучения у мага-индейца дона Хуана и тщательное, углубленное познание сути его учения изменили судьбу героя книги. Теперь его видение и отношение к миру совсем иное. Дон Хуан долго и настойчиво вел своего ученика к этому моменту, постепенно формируя в его сознании образ новой реальности, которая отличается от привычной и традиционной картины мира. Узнав про всё это, Карлосу предстоит совершить последний шаг — покинуть мир…

Сказки о силе (1974)

«Сказки о силе» — самая невероятная и фантастическая книга Кастанеды.
Читатели узнают о том, что знакомая нам картина мира — только небольшой островок в нескончаемом мире волшебства — нагвале. В этой книге Кастанеда завершает рассказ о своем обучении у Дона Хуана. Для достижения полного цикла остается лишь непостижимый разумом прыжок в пропасть. Карлосу и еще двум ученикам необходимо прыгнуть с вершины горы. В тот же самый день Учитель и Бенефактор покидают этот мир навсегда…

Второе кольцо силы (1977)

Сбросился со скалы в пропасть и выжил. Кастанеда решает вернуться в Мексику, чтобы понять, был ли настоящим этот фантастический прыжок. В дороге он знакомится с несколькими женщинами-магами, ученицами дона Хуана, и именно в этот момент он обнаруживает в себе невероятную способность покидать свое тело, превращаясь в могущественный дубль. Он понимает, что все нападения на него были сделаны самим доном Хуаном, чтобы он смог открыть в себе способности и осознать себя в ином обличии. В итоге Карлос готов к тому, чтоб взять на себя ответственность за новую партию Нагваля…

Дар орла (1981)

«Дар Орла» повествует о том, как автор решает стать лидером нового отряда магов. Но поначалу всё идет крайне плохо. Ученики, один за другим, переживают странные воспоминания о событиях, которые не происходили и не могли происходить в мире привычного восприятия. Из-за этого начинаются ссоры между Кастанедой и его подопечными. На помощь ему приходит Ла Горда, благодаря которой Нагваль вспоминает, что из-за специфической структуры своего энергетического тела он не способен быть их лидером. В итоге ученики его покидают, а он вместе с Ла Гордой направляется в Лос-Анджелес…

Огонь изнутри (1984)

«Огонь изнутри» рассказывает о новом этапе, который переживает Кастанеда. На этот раз в нем происходит полный переворот в восприятии учения дона Хуана. Благодаря этим переживаниями автор наконец сможет обрести свою целостность. В книге также снова появляется дон Хуан, и описывается интересная концепция «мелких тиранов», которая призывает рассматривать любое негативное жизненное событие в виде средства обучения и избавления от чувства собственной важности…

Сила безмолвия (1987)

В своей новой работе «Сила безмолвия» автор продолжает рассказывать читателям об учении знаменитого дона Хуана. Он представит уникальное знание, которое было проблеском, озарившем глубокие участки человеческого ума. Магия представляется в качестве главной потребности индивида. Ведь лишь нестандартные методики и сверхспособности дают возможность познать самого себя и наш мир с его загадками и тайнами. Кастанеда представляет систему, которая позволит человеку развить себя и реализоваться в социуме…

Искусство сновидения (1994)

После шестилетнего молчания Кастанеда представляет свою новую работу «Искусство сновидения». Эта книга снова становится настоящим откровением для читателей. Она раскрывает методики, при помощи которых можно использовать сны для открытия мира Духа, а также превращать их в осознанные сновидения.
Изучив эту книгу читатели смогут узнать почему пути в другие реальности лежат через осознанные сновидения и как этим давно и активно пользуются великие шаманы и маги…

Активная сторона бесконечности (1995)

«Активная сторона бесконечности» — десятая книга знаменитого писателя 20-го века.
Эта книга включает в себя не только воспоминания о беседах с доном Хуаном и магических практиках, но и совершенно уникальную информацию — о жизни и работе автора в Лос-Анджелесе — в совсем немагических условиях…
Кроме того, автор даст объяснение тому, почему мы не способны быть теми настоящими, кем и являемся — могущественными существами? Из-за чего так вышло? И можно ли это исправить?…

Колесо Времени (1998)

«Колесо времени» — книга бессмертного Карлоса Кастанеды, которая значительно отличается от предыдущих его работ тем, что является сборником самых ярких цитат и высказываний. В книге собрана вся магическая мудрость шаманов Древней Мексики, которая была изучена через мага дона Хуана. Благодаря книгам Кастанеды миллионы людей смогли изменить свое представление не только о мире, но и о своем предназначении…
«Колесо времени» — прекрасный сборник цитат, который несет сильный заряд чего-то потустороннего, которое выходит за рамки человеческого сознания…

Магические пассы (1998)

«Магические пассы» — завершающая серию книга Карлоса Кастанеды, которая была издана в 1998 году. В своей работе Карлос Кастанеда описывает систему энергетических упражнений «тенсегрити», которую он узнал у Дона Хуана Матуса. Данные магические пассы и упражнения выполняются для достижения состояния физического и умственного благополучия.
Книга разделена на 3 части. В первой части автор рассказывает о происхождении и предназначении магических пассов. Во второй повествует о системе упражнений тенсегрити. Третья, наиболее содержательная, часть включает детальное описание техники выполнения 6 серий тенсегрити.